Лгут ли морские легенды

Неведомые морские создания

В послеобеденные часы 31 октября 1983 года ремонтная бригада округа Марин, Калифорния, работала на участке хайвея № 1, как раз там, где он проходит над берегом океана. Прямо под ними расстилались песчаные пляжи Стинсон-Бич, а за ними – безбрежный Тихий океан. Незадолго до двух часов начальник бригады прервался на перекур и взглянул на море – что-то не очень понятное и большое плыло по поверхности в сторону берега. Он тут же позвал товарища, Мэтта Ратто, взял бинокль и присмотрелся.

Прямо внизу, под ними, наиболее интересным объектом для наблюдения был купальщик-нудист. Но вот через стекла прибора Ратто, взявший бинокль у друга, увидел гигантское, темного окраса, животное в полукилометре от предыдущей цели. Такого он еще никогда не видел: тонкое, метров тридцати длиной, с тремя вертикальными горбами! Так осенним днем Ратто впервые наблюдал… морского змея. Он четко видел, как животное высунуло голову из воды и огляделось. Потом изменило направление, резко повернув; голова снова ушла под воду, и тварь подалась мористее. Другой свидетель, водитель трака Стив Биора, на глазок определил скорость ее движения – 65—70 километров в час. Биоре, видевшему только два горба, существо показалось похожим на длинного угря. Все пятеро рабочих в тот день видели одно и то же существо, и их описания совпадали в деталях – в том, что касалось размеров, окраса и повадок. Другой свидетель, Мэрлин Мартин, наверное, не желая подмочить свою репутацию, вообще отказался давать показания на публике. Но его дочь рассказала, что он четко видел чудовище и описывал его как четырехгорбую тварь – самую крупную из тех, что он когда-либо встречал.

И еще один свидетель видел змея в тот день – 19 летний Роланд Керри. Чуть позже он поведал репортерам, что неделю назад уже видел это существо и рассказал об этом своей подружке, но та подняла его на смех. Но сейчас-то он все прекрасно разглядел и не даст смеяться над собой!

Через три дня после случая в Стинсон-Бич группа людей видела подобное чудовище в 600 километрах южнее, у Коста-Месы. Янг Хатчинсон, 19 летний серфист, поведал, что оно поднялось из воды близ устья реки Санта-Ана, прямо в трех метрах от него. Сначала Хатчинсон воздерживался от разговоров на эту тему, справедливо полагая, что его сочтут сумасшедшим. Но, прочитав в газетах о случае в округе Марин, сдался: «Оно было точно такое же, каким его описали рабочие – длинным черным угрем».

На протяжении нашего столетия таинственные создания постоянно являлись людям по всему тихоокеанскому побережью, но никто так и не смог определить, о каком же животном идет речь. Ученые склонялись к версии, что случай 1983 года – это всплывшие останки кита, блестевшие в солнечном свете. Другие считали, что это стадо морских свиней, вытянувшихся в цепочку. Ратто и Хатчинсон отклонили эти предположения: оба прекрасно знали, что представляют из себя киты, и были твердо уверены, что то, что они видели, не китообразное!

Конечно, вполне может статься, что эти двое, да и другие тоже, столкнулись с каким-то уже известным феноменом, но не смогли распознать его. Не исключено, что случай 31 октября был и розыгрышем Дня всех святых или массовой галлюцинацией. Или же в передачах новостей приукрасили их свидетельства, а на самом деле речь шла о призраке.

С другой стороны, свидетели из Стинсон-Бич и Коста-Месы действительно могли видеть неизвестного науке морского обитателя, даже представителя древней, вымершей фауны, как заметил один биолог. Это могло быть любое существо далекой эпохи, о наличии которого наука и не подозревает.

Чудовище – это по определению нечто, что никак нельзя втиснуть в привычные рамки общеизвестного; слишком странное, чересчур огромное, нелепое, страшное, злое, слишком опасное для того, чтобы оказаться реальным. Еще на заре истории люди сочинили сказки о фантастических чудовищах – огромных и скрытных существах, весьма редких и малоизвестных. Они захватили воображение поэтов, моряков, деятелей церкви и просто обывателей, манили шарлатанов и искателей легкой славы и наживы. А сами эти твари постоянно ускользали от охотников, прячась в самых потаенных уголках планеты, в морях и океанах, реках и озерах, горах и лесах.

Огромные неизведанные глубины морей всегда населяло множество известных и неизвестных животных. Кого только не рисовали картографы на своих портуланах – колючих и крылатых, рогатых и зубастых, с щупальцами и без. Некоторые из них, как, например, гигантский спрут, перекочевали из легенд и мифов прямехонько на страницы зоологических учебников. Другие, в частности, гигантские морские змеи (не ясно, рептилии ли это вообще?), ждут еще, похоже, своего часа.

По-прежнему считается, что глубокие материковые реки и озера остаются общепризнанным местом обитания огромных пресноводных чудовищ, например, чудовище озера Лох-Несс или таинственных Огопого, Шана, Морага – многие из них названы по имени водоема, где, предположительно, обитают.

В то время как озерные и сухопутные чудовища укрываются в естественных убежищах, океаны остаются сами по себе огромным неизведанным краем, весьма труднодоступным для изучения. Здесь могут скрываться твари, весьма неохотно являющиеся миру или вовсе не выходящие на свет Божий… Те же, кого мы изредка видим, могут явиться лишь микроскопической каплей того огромного океана загадок, который нам не испить никогда.

Большинство исследователей океана ограничивают свою деятельность сравнительно узким континентальным шельфом, окружающим материки. Этот шельф составляет 7 процентов всех подводных площадей и не дает ни малейшего намека на топографическое разнообразие глубоководных регионов – континентальных склонов, глубоководных каньонов, разломов, пустынных абиссальных плоскогорий. Такие плоскогорья, лежащие на глубине 3 тысяч метров, занимают почти половину поверхности земного шара. Иногда они прерываются расселинами и ущельями. Один из самых интересных – глубоководный каньон Минданао, опускающийся на глубину до 9 тысяч метров! Прямо из центра трехкилометровой глубины плоскогорья поднимается самый большой в мире срединноокеанский хребет – 3,5 тысячи метров высотой. Он тянется на 50 тысяч километров под поверхностью трех главных океанов.

Все, что нам известно о жизни этого подводного мира, – результат недавних научных исследований с помощью последних достижений техники. Используя сонары, ученые создали подробные карты подводных регионов планеты. Но обследована лишь ничтожная часть этого мира, и мало кто представляет, какие еще формы жизни могут встретиться пионерам глубин среди подводных ущелий и долин. За последние десятилетия открыто много «новых» обитателей вод – существ, которые ускользали от человека на протяжении тысячелетий.

Одна из самых невероятных историй (кроме, конечно, «классической» и всем известной истории целаканта) связана с гигантским кальмаром. На протяжении тысячелетий о нем слагались легенды, а потом на десятилетия он оказался в забвении, пока не был, наконец, признан конкретным зоологическим объектом. А вот осьминог-великан, так сказать, пока «полупризнан».

Хотя оба этих представителя головоногих (цефалоподов) характеризуются длинными, мускулистыми конечностями с присосками и развитыми глазами, биологи усматривают четкие различия между обычными кальмарами и осьминогами. У первых десять конечностей, две из них – особенно длинные, это щупальца. Кальмары – активные хищники, сжатое, обтекаемое тело которых создано для преследования жертв.

Осьминоги более округлые, у них восемь конечностей, они более медлительные, редко покидают свои подводные убежища. Но на протяжении веков образы двух головоногих гигантов настолько перепутались и их так часто смешивают, что порой трудно понять, о ком идет речь. Зачастую персонажи древнего фольклора и мифов несут в себе элементы обоих существ да еще и характеристики китообразных.

Первым, кто описал гигантского головоногого, был Гомер, живший в VIII веке до нашей эры. В своей «Одиссее» он описывает ужасное чудовище Сциллу, которая – несмотря на странный облик: шесть собачьих голов на шести шеях, зубы в три ряда и двенадцать ног – скорее всего, обыкновенный осьминог в мифическом обрамлении. Как и это головоногое, она поджидает жертву, прячась в пещере. Однако зубы Сциллы в три ряда больше напоминают ряды присосок кальмара, нежели ротовое отверстие осьминога.

Медуза, еще одно чудовище из древнегреческой мифологии, тоже может быть гигантским головоногим моллюском. Ее волосы из спутавшихся змей – явно конечности, которые и у кальмара, и у осьминога растут прямо из головы. Глаза Медузы, превращающей людей в камни, напоминают огромные злобные, почти человеческие глаза гигантского кальмара или же огромного осьминога. После одной из драматических встреч ныряльщика со спрутом несчастный парень поведал, что оказался почти полностью загипнотизирован – настолько сильно подействовал на него этот взгляд, «сконцентрировавший в себе всю ненависть и угрозу». Лишь резкое движение животного вывело ныряльщика из оцепенения и по сути спасло его.

В эпоху, предшествовавшую Средневековью, гигантские головоногие появились вновь, уже в соединении с китом как «остров-чудовище» – столь громадное, что неопытные моряки путали его с сушей, и лишь высадившись на ней, с ужасом убеждались, что земля-то под ними двигается. Скандинавский персонаж кракен впервые упоминается в манускрипте около 1000 года и продолжает жить в северных сагах на протяжении столетий.

Одна наиболее выразительная легенда повествует о епископе, наткнувшемся на остров, до тех пор им никогда не виденный, и приказавшем своим гребцам грести к нему. Он высадился на нем и отслужил молитву по случаю открытия новой земли. Когда он отъехал, то с изумлением увидел, что остров исчез!

Столетия спустя, в 1852 году, другой скандинавский священник опубликовал целую книгу о морских чудовищах. В своей «Естественной истории Норвегии» Эрик Людвигеен Понтоппидан, епископ Бергенский, описывает кракена как «крупного, плоского и с множеством рук или ветвей». Подвижная спина существа в окружности составляла полторы английских мили и походила, на первый взгляд, на несколько отдельных островков, а его руки достигали размеров мачт средних габаритов судна. Понтоппидан дальше сообщает, что монстр мог топить большие корабли – свойство, приписываемое долгое время гигантскому кальмару.

В начале прошлого века гигантское головоногое потребовало академической жертвы – по крайней мере, фигурально. Французский натуралист Пьер Дени де Монфор, привлеченный слухами о морских чудовищах, провел тщательный анализ сообщений, а также остатков пищи, вынутых из желудков синих китов. В 1802 году он выпустил свою «Естественную историю моллюсков», но эта работа только затормозила дальнейшие исследования, никак его не продвинув. Дени де Монфора обвинили в недобросовестном подборе материала, в стремлении к сенсации и намеренной публикации будоражащих воображение иллюстраций. Научный мир подверг его остракизму и отвернулся от исследователя, окончившего свои дни в нищете в придорожной канаве.

И тем не менее жизнь продолжалась. В середине века датский зоолог Йохан Япетус Стенструп предложил читателям очерк о кракенах, собрав всю накопившуюся информацию – свидетельства и рисунки. В 1842 году он сделал сообщение на заседании скандинавского общества натуралистов. К тому времени репутация Стенструпа как ученого была изрядно подпорчена. Он отрицал факт, что человек и мамонт жили в одну эпоху, и его ждал такой же бесславный конец, как и де Монфора. Но ему повезло больше. К этому времени стали появляться научные свидетельства, и Стенструпу удалось заполучить глотку и клюв гигантского кальмара, выброшенного на побережье Дании в 1853 году. Еще через четыре года он опубликовал научное описание вида.

Так существо получило имя.

Но, несмотря на это, к этим данным продолжали относиться с сомнением. И вот тогда появилось сенсационное, но вполне реальное свидетельство. 30 ноября 1861 года французская канонерка «Алектон» наткнулась на кальмара-великана возле острова Тенерифе (Канарские острова). Командир корабля лейтенант Фредерик-Мария Буйе решил поймать его. Кто-то из его товарищей выстрелил в чудовище, но не попал. После долгой борьбы его все же удалось загарпунить и затянуть вокруг шеи веревку. Однако, когда они попытались поднять тело на палубу, оно сорвалось, и в воду упало все, кроме кончика хвоста. Когда «Алектон» пришел на Тенерифе, Буйе показал фрагмент хвоста французскому консулу и сделал официальное заявление в военно-морское ведомство.

Месяц спустя сообщение об этом инциденте было представлено французской Академии наук. На большинство скептиков оно не произвело должного впечатления, однако в 70 е годы прошлого века у берегов Ньюфаундленда и Лабрадора произошли события, благодаря которым существование гигантского кальмара уже не подвергалось сомнению. По непонятным причинам огромное количество этих существ стало погибать и устилать своими телами побережья островов. Многие из них явились добычей голодных собак и рыб, но и наука собрала свою жатву.

Одним из самых крупных кальмаров, когда-либо признанных наукой, было чудище, появившееся возле берегов Тимбл-Тикл, на Ньюфаундленде, в 1878 году. 2 ноября Стивен Сперринг и двое его товарищей ловили рыбу и неожиданно заметили недалеко от берега огромных размеров предмет. Полагая, что это обломок какого-то затонувшего судна, они приблизились и обнаружили шевелящегося в иле, не успевшего уйти на глубину перед отливом головоногого моллюска с остекленелыми глазами. Трое мужчин подцепили беспомощное существо крюком и вытащили на берег, где и повесили на дерево, чтобы оно не уползло обратно в море. Этот замечательный экземпляр имел в длину около 6 метров и 10 метровые щупальца. Глаза были 9 сантиметров в диаметре, присоски – 8 сантиметров. Рыбаки порубили его на корм собакам, но перед этим кальмар был тщательно обследован местным священником Мозесом Гарви, который и написал об этом открытии в бостонскую газету.

Океаны время от времени являют миру чудовищ, похожих на зверя из Тимбл-Тикла. 9 сантиметровый след от присоски, обнаруженный на теле кита, похоже, свидетельствует о существовании спрута более чем 30 метровой длины. Но это не очень веское доказательство, поскольку след мог расти вместе с китом…

В самом начале XIX века другое загадочное морское чудовище – морской змей – пережило свой звездный час. Между 6 и 23 августа 1817 года более сотни заслуживающих уважение свидетелей видели огромное морское чудовище, дефилировавшее близ порта в Глочестере, штат Массачусетс. Поскольку к тому времени скептицизма заметно поубавилось, ученый мир отнесся к сообщениям с большим интересом.

14 августа монстр явил себя целой группе из 20—30 человек, среди которых находился мировой судья Глочестера Лонсон Нэш. В тот же день несколько лодок пустились преследовать чудовище, и после полудня судовой плотник Мэттью Гэффни засек «странное морское животное, похожее на рептилию». Он узрел только часть его длиной около 10 метров, тщательно прицелился из ружья и выстрелил. Гэффни считал, что попал, но животное, похоже, не проявило беспокойства. Оно довольно резко повернулось к лодке, и находившиеся в ней испугались, что существо бросится в атаку. Но оно вместо этого погрузилось в воду как камень, прошло подлодкой и всплыло по другую сторону, продолжая резвиться, не обращая на людей ни малейшего внимания. Позже Гэффни рассказывал, что чудовище с гладкой кожей и темного окраса, с белыми горлом и брюхом. Оно было действительно огромным – около 12 метров длиной, а голова размером с десятилитровый бочонок. Двигаясь вертикально, как гусеница, оно развивало скорость от 35 до 50 километров в час.

Эти и последующие свидетельства стали объектом тщательного расследования специального комитета Линнеевского общества Новой Англии. Под руководством этого общества мировой судья Нэш выпустил вопросник из 25 пунктов и собрал значительное количество показаний из первых уст. Большинство свидетельств совпало с описанием Гэффни, кроме того, они содержали дополнительную информацию. В других сообщениях имелись новые сведения, например, о многогорбой спине (до десяти горбов) и о том, что оно движется благодаря вертикальным извивам. Голова же, высовывавшаяся из воды на 12—24 сантиметра, походила на крокодилью или черепашью.

Современные авторитеты сошлись во мнении, что Глочестерское чудовище никак не может быть змеей – рептилии не умеют извиваться вертикально и прямо уходить под воду. Но Линнеевское общество тогда такими сведениями не располагало. Уверовав в то, что морской змей – рептилия, члены общества решили, что она непременно должна откладывать яйца где-то на берегу. Ведь поступали же сообщения, что существо выбиралось на песок в гавани! Эти сведения только подливали масла в огонь. Яиц, правда, не обнаружили, но двое ребят наткнулись на некое метровое создание, которое выглядело как черная змея с горбами на спине. Линеевское общество тут же выступило с заявлением: «Это детеныш!» Создание было изучено и окрещено Scoliophis stianticus – атлантическая горбатая змея. Ей было посвящено множество публикаций в научной периодике.

В Европе же к этой находке отнеслись куда более скептически, и через некоторое время французский зоолог Шарль-Александр Ле Сюер выяснил, что Scoliophis – не что иное, как обычная змея с искривленным из-за болезни или увечья позвоночником. Ученые долго смеялись над своими американскими коллегами, и все глочестерские события, таким образом, оказались дискредитированы, навредив тем самым истории морского змея в целом.

Между тем похожие морские создания продолжали встречаться у побережий Новой Англии и Канады, но прошло очень много лет, прежде чем люди стали относиться к таким свидетельствам снова серьезно.

Такие «накладки» отталкивали серьезных людей от исследования загадочных морских животных. Но вот наступил 1848 год, и с ним появились свидетельства сразу нескольких британских морских офицеров, нарушившие скепсис европейских ученых мужей.

6 августа корабль ее величества «Дедал» находился вблизи мыса Доброй Надежды, южной оконечности Африки. Неожиданно гардемарин заметил в море нечто, быстро приближающееся к паруснику. Он сразу же поставил в известность офицеров. Семеро членов экипажа, включая капитана судна Питера Маккея, прекрасно разглядели то, что они назвали гигантским морским змеем. Видимая часть существа имела длину более 20 метров, но в диаметре не превышала 30 сантиметров. Окрас был темно-коричневый, желтовато-белый на горле с неким подобием гривы, похожей на пучок водорослей на конце. Двигаясь со скоростью 18—20 километров в час, оно, похоже, не совершало извивов – ни вертикальных, ни горизонтальных, и даже не делало видимых глазу толчков. «Оно неизменно держало голову как у змеи, в метре от поверхности, и ни разу не сбилось с курса».

Когда «Дедал» вернулся в Плимут и сообщение об этом случае появилось в лондонской «Тайме», лорды адмиралтейства потребовали подробного отчета. Маккей написал официальный отчет, и тот был опубликован. Поднялся шум. Поскольку описание было типичным, в сообщение поверили. Маккей и его офицеры имели репутацию честных людей, однако британцы, которых так долго кормили мистификациями, не могли «сразу» поверить в чудовище. Не найдя никаких аргументов против этого свидетельства, скептики обратились к своим обычным аргументам, и через некоторое время разгорелся научный спор.

Сомнения вызвали сами показания свидетелей. Даже если их репутация была вне всяких подозрений, научный потенциал явно невелик. Моряки, священники, обычные путешественники зачастую не обладали навыками научных наблюдений, не могли определить ценности и характера того, что они видят. Поэтому, несмотря на столетиями поступавшие со всего мира сообщения, ни один ученый всерьез не заинтересовался морским чудовищем.

Но положение резко изменилось в 1905 году, когда двое уважаемых натуралистов, членов лондонского Зоологического общества увидели наконец огромное, не известное науке морское чудовище.

7 декабря естествоиспытатели Э.Дж.Б. Мид-Вальдо и Майкл Дж. Николл крейсировали на яхте принца Кроуфордского «Валгалла» вдоль берегов бразильского штата Параиба. Неожиданно Мид-Вальдо заметил широкий, около двух метров длины, плавник, разрезавший воду в ста метрах от корабля. Присмотревшись, он разглядел внушительных размеров тело под поверхностью воды. Как раз когда он вытащил бинокль, над водой появились огромная голова и шея. Только видимая часть шеи была около двух с половиной метров длиной, а шириной с человека средней упитанности. Голова была соответствующих размеров и напоминала черепашью, да и глаза тоже; и голова, и шея сверху были темно-коричневыми, а книзу становились белесыми.

Свидетельство Николла было похоже на наблюдение Мид-Вальда с одной-единственной оговоркой: по его мнению, то было млекопитающее, а не рептилия, хотя, как он утверждал, он «не ручается за точность».

Оба эти сообщения незначительно отличались от многих других, однако они менее остальных оспаривались учеными. И все же Мид-Вальдо и Николл были редким исключением из правила. Окруженное мифами чудовище всегда навлекало столько насмешек на тех, кто его видел и описывал, что многие из последних навсегда открещивались от своих заявлений, начисто отрицая все, что они видели. Сейчас даже невозможно подсчитать, сколько наблюдений не принесли никаких результатов по одной лишь причине, что свидетели происшедшего «слишком долго грелись на солнышке» или «хватили лишку».

По мере того как паровые суда вытесняли парусники, сообщения о неизвестных или непонятных животных, виденных в открытом море, стали поступать все реже и реже. Капитанам судов больше не нужно было удаляться с проторенных океанских путей, и в этом, считают некоторые криптозоологи, причина того, что свидетельств стало меньше. Шум двигателей наверняка предупреждал животных о приближающейся опасности. По словам известного норвежского исследователя Тура Хейердада, «мы чаще всего бороздим моря с включенными движками, стучащими поршнями, и вода пенится у наших бортов; потом же мы возвращаемся той же дорогой и заявляем, что кругом в океане ничего не видно!» Поэтому нет ничего удивительного в том, что в наши дни морского змея чаще видят с берега или с небольших суденышек, курсирующих вдоль береговой линии. Может, именно поэтому калифорнийское побережье так привлекательно сегодня для чудовища. Здесь, кроме неопределенного существа, замеченного в 1983 году у Стинсон-Бич и Коста-Месы, побывали и другие таинственные посетители: у Сан-Мартина появилось нечто по имени Бо-Бо, Монтрей навещал Старик, а Сан-Клементе посетил одноименный монстр, самый знаменитый из них всех.

Впервые появившись между 1914 и 1919 годами, это создание вошло еще раз в пенные воды внешнего пролива Санта-Барбара между островами Сан-Клементе и Санта-Каталина. На протяжении многих лет члены американского клуба спортивного рыболовства «Тунец» часто наблюдали чудовище и неизменно сообщали об этом, увеличивая тем самым славу своего клуба. Их описания оказались настолько одинаковыми, что один из репортеров заметил: «Это все равно что записать граммофонную пластинку и каждый свидетель станет прокручивать ее снова и снова». Но, как заметил журналист, всех людей он расспрашивал по одиночке, «и ни один из них не ведал, что я беседую с остальными о том же самом чудище». Скептики могли только дивиться тому, как члены клуба подробно, часами обсуждали самую невероятную историю в их жизни, пока их описания не слились в единую цельную версию – но вопрос так и остался открытым.

До середины 1960 х годов у всех сообщений была одна общая черта – то были субъективные устные сообщения тех, кто утверждал, что видел чудовище. И вот в 1965 году появилось иного рода доказательство. Французский фотограф Робер Ле Серрек сообщил, что ему удалось сделать первые подлинные снимки морского змея. По его рассказу, встреча состоялась возле побережья штата Квинсленд, Австралия, 12 декабря 1964 года. Он тихо-мирно плыл на лодке с семьей и другом Хенком де Джонгом по бухте Стойнхейвен, когда жена заметила огромный продолговатый предмет на песчаном дне менее чем в метре восьмидесяти сантиметрах от поверхности воды. Де Джонг подумал сначала, что это крупный затонувший ствол дерева, но тут же стало ясно: это живое существо, оно извивалось как гигантский головастик с крупной головой и сходящимся на конус змеиным телом. Ле Серрек сделал несколько снимков, потом подъехал на своей моторке ближе и стал снимать кинокамерой. Теперь стала различима полутораметровая рваная рана на спине и широкая голова, напоминающая змеиную.

В этот момент дети Ле Серрека сильно испугались. Взрослые отвезли их на берег на шлюпке, а сами продолжали наблюдение. Поскольку существо оставалось неподвижным – было серьезно ранено или даже мертво, – они подобрались еще ближе, разглядели два глаза наверху головы и равномерно идущие коричневые полосы вдоль черного тела. Ле Серрек с другом задумались, как бы заставить его подвигаться, но побоялись, что оно может перевернуть лодку. И тем не менее решились нырнуть, чтобы лучше все разглядеть, с камерой для подводной съемки и подводным же ружьем.

Под водой было темнее, чем наверху, и на расстоянии 6 метров ничего нельзя было разглядеть. Ясно было одно – это настоящий гигант – от 25 до 30 метров длиной и метровыми челюстями и четырехсантиметровыми глазами, которые при закрытых веках казались палево-зелеными. Вдруг, когда Ле Серрек начал снимать, чудовище неожиданно приоткрыло пасть и медленно, с угрозой, повернулось в сторону людей. Друзья срочно всплыли. Быстро забравшись в лодку, они увидели, что животное исчезло. Жена Ле Серрека видела, как оно поплыло в сторону открытого моря, совершая горизонтальные извивы – типичные для угря или рептилии, но никак не для млекопитающего.

В прежние времена натуралисты старались записать всех морских змеев в единый зоологический реестр. Сегодня же почти все исследователи, занимающиеся морскими загадками, убеждены, что эти существа относятся к различным видам. То, что видели, например, с яхты «Валгалла», так же похоже на сан-клементского монстра, как угорь на медузу. Далеко не все согласны, что речь вообще идет о рептилиях. Скорее всего, это вообще не рептилия, просто термин «морской змей» – дань доброй традиции.

Бельгийский ученый Бернар Эйвельманс составил классификацию самых различных сообщений. Не каждый ученый и даже не каждый криптозоолог согласится с его классификацией, но все без исключения преклоняются перед его титаническим трудом. За десять лет Эйвельманс собрал и проанализировал 587 случаев, которые он отнес к реальным, случайным и ложным наблюдениям морского змея в любом виде. Отбросив ошибки, мистификации и пространные описания, он выделил характеристики девяти четких категорий змея: длинношеее, «морская лошадь», многогорбое, «с множеством плавников», гигантская выдра, гигантский угорь, морское млекопитающее, «отец-всех-черепах» и «желтобрюх».

Некоторые эксперты, включая самого Эйвельманса, считают, что это по меньшей мере несколько неидентифицированных морских животных, а скорее всего – гигантский угорь. Другие высказываются в пользу зеглодона, примитивного кита, вымершего создания, останки которого применялись для конструирования уже упомянутого нами «псевдозмея», крупной мистификации XIX века. Остальные склоняются к выводу, что это представитель не выясненного пока рода длинношеих северных морских леопардов (ластоногих, обитающих в Антарктике).

Одна из самых популярных и стойких версий – морской змей – длинношеяя вариация выживших динозавров, тушу одного из них выловил японский траулер. В самом деле, находка целаканта доказала, что предположительно вымершие животные спокойно могут дожить до наших дней. Но пусть плезиозавр выглядит немного «иначе» (его описывали как змею, проглотившую бочонок), но он ведь не может «вести себя иначе», и в этом уверено большинство экспертов. Он был весьма невелик, шея не отличалась особой подвижностью. Вертикальные извивы явно были не под силу, да и скорость была не та, что у длинношеих морских змеев…

Скептики склоняются к целому ряду объяснений феномена морского змея. Классическое восходит аж к 1803 году и живо по сей день, хотя и претерпело временные изменения. Так, например, учтена способность сворачиваться в кольца. Крупные сухопутные змеи очень подходят к этим описаниям, особенно питоны… Но даже если они были достаточно велики, чтобы стать морскими змеями, им явно пришлось бы адаптироваться к суровому северному климату. А уж извиваться вертикально им и вовсе не под силу, как это с успехом делают наши персонажи.

Еще одно популярное объяснение – сельдяной король, устрашающего вида, похожий на змею обитатель океанов, серебристый, с ярко-красными плавниками, начинающимися прямо от головы, и веслообразными грудными плавниками. Хотя сельдяные короли и достигают длины 10 метров, их повадки (неспособность к вертикальным извивам и яркий окрас) делают их совершенно непохожими на морских змеев.

Список кандидатов на титул морского змея очень длинен и включает даже бревна и морские водоросли.

Дебаты, похоже, продолжаются как среди ортодоксов, требующих солидных вещественных доказательств, так и менее агрессивных оппонентов, просящих хотя бы фрагмент на исследование. «Многие строят свои доводы на основе хрупких случайных свидетельств, – пишут Леблон и Сиберт в своей работе, пытаясь защитить морского змея, – а узколобые ортодоксы твердят и твердят, что не может быть больше в природе крупного неоткрытого животного и что морской змей – галлюцинация, ошибка или плод верования». Но ученые все же признают: «Для того, чтобы все поверили, не хватает все же одного – тела. Его пока нет. И это факт».

Дело о Стеллеровой корове

Видели люди в разных местах побережья – на Камчатке, у Командорских островов, да и в других районах – стеллеровых коров. Да-да, тех самых несчастных морских исполинов, что пали жертвой неуемных аппетитов промысловиков во второй половине XVIII века. Вообще-то эта тема в официальной зоологической науке считается «закрытой» и вызывает раздражение у ученых. Негативное отношение к подобным наблюдениям высказывали зоологи В.Е. Соколов, В.Г. Гептнер, С.К. Клумов и другие. Автора одного из сообщений, относящегося в 1966 году и опубликованного в газете «Камчатский комсомолец», просто подняли на смех. Речь шла о таинственных темнокожих животных, замеченных на мелководье с корабля у мыса Наварин, северо-восточнее Камчатки.

И вот опять пришло письмо… Метеоролог В.Ю. Коев сообщал о том, что у него накопилось много всяких интересных и, надо сказать, точных сведений о природе Камчатки, о различных непознанных явлениях. Но нас сейчас интересуют вот эти строки:

«Могу утверждать, что в августе 1976 года в районе мыса Лопатка видел стеллерову корову. Что мне позволяет сделать подобное заявление? Китов, касаток, тюленей, морских львов, котиков, каланов и моржей видел неоднократно. Это же животное не похоже ни на одно из вышеназванных. Длина около пяти метров. Плыло на мелководье очень медленно. Как бы перекатывалось наподобие волны. Сначала появлялась голова с характерным наростом, затем массивное тело и затем хвост. Да-да, что и привлекло мое внимание (кстати, есть свидетель). Потому что когда так плывут тюлень или морж, задние лапы у них прижаты друг к другу, и видно, что это ласты, а у этой был хвост наподобие китового. Такое впечатление, что выныривала она каждый раз животом вверх, медленно перекатывая свое тело. И хвост ставила наподобие китовой «бабочки», когда кит уходит в глубину…»

Предвижу гневные возгласы ученых: «Сколько же можно реанимировать давно и прочно исчезнувшее с лица Земли животное!», «Мало ли что пригрезится человеку!» Но давайте все же подождем с категоричными выводами, а вместо этого вернемся в тот самый достопамятный 1741 год, с которого и началась эта удивительная и трагическая история.

Во вторник, 4 июня 1741 года, пакетбот «Святой Петр» поднял паруса в Петропавловской гавани на полуострове Камчатка. Судном, которое плавало под русским флагом, командовал Витус Беринг, а целью плавания было исследование самой северной кромки Тихого океана. Прежде всего, было необходимо выяснить, существует ли сухопутная связь между Сибирью и Америкой. Сам командор и почти половина его экипажа больше никогда не вернулись на русскую землю.

На борту «Святого Петра» среди его экипажа, состоявшего из семидесяти восьми человек, находился и немецкий врач и естествоиспытатель Георг Вильгельм Стеллер. Беринг попросил его присоединиться к экспедиции в последний момент, когда внезапно заболел судовой хирург Каспар Фейге.

Первая часть путешествия прошла успешно. Беринг удачно высадился на западное побережье Аляски. Стеллер стал первым естествоиспытателем, ступившим на эту неизвестную землю.

Но потом произошла трагедия. Когда судно уже повернуло домой, среди экипажа разразилась цинга, этот самый страшный враг первых полярных исследователей. 4 ноября вдалеке в тумане замаячил какой-то высокий, негостеприимный берег, и моряки вначале обрадовались, полагая, что это материк. Но после наблюдений за положением солнца все осознали, что они все еще находились на расстоянии сотен миль от Камчатки, и радость экипажа сразу же сменилась отчаянием. Была созвана вся команда, и так как оставалось всего шесть фляг плохой воды, то было принято единодушное решение сойти на берег острова, который сейчас носит имя Витуса Беринга. Но к этому времени уже не было в экипаже достаточно сильных людей, которые могли бы остаться на борту. Приняли решение всем покинуть судно. Больные были помещены в наспех построенных хижинах и землянках, вырытых в песке, а неделю спустя «Святой Петр» сорвался с якоря, был выброшен северо-восточным штормом на берег и практически развалился.

При этих драматических обстоятельствах Стеллер и открыл животное, которое станет главным действующим лицом в этой истории.

В воде, при высоком приливе, он заметил несколько громадных горбатых туш, которые были похожи на перевернутые вверх дном лодки. Несколько дней спустя, когда ему удалось получше разглядеть эти существа, он понял, что они принадлежат к прежде не описанному виду; это были животные, теперь известные науке под названием морская корова Стеллера.

«Если меня спросили бы, сколько я видел их на острове Беринга, то я бы не замедлил ответить – их невозможно сосчитать, они бесчисленны…» – писал Стеллер.

Северная морская корова была родственником ламантина и дюгоня. Но по сравнению с ними она была настоящим гигантом и весила около трех с половиной тонн. Массивное туловище, а голова была удивительно маленькой, с очень подвижными губами, причем верхняя была покрыта заметным слоем белой щетины, которую по густоте можно сравнить с оперением цыплят. Она передвигалась по отмелям с помощью двух культей, напоминающих лапы, расположенных в передней части туловища; но в океане это животное проталкивало себя вперед вертикальными ударами по воде большого раздвоенного хвоста. Ее шкура не отличалась гладкостью, как у ламантина или дюгоня, и на ней проступали многочисленные бороздки и морщины; отсюда и ее название «Rythina stellerii», которое дословно обозначает «морщинистая Стеллера».

«Стеллер был единственным натуралистом, видавшим это существо живым, имевшим возможность наблюдать его в природе и обследовать его строение», – пишет Леонгард Штайнегер.

Места обитания его ограничивались островами, которые ныне нам известны как группа Командорских островов, в частности, остров Медный, и больший по размерам остров Беринга, расположенный к западу от него. Особое удивление вызывает тот факт, что эти животные были обнаружены в этих холодных водах, хотя, как известно, их единственные родственники обитают только в теплых тропических морях. Но прочная, словно кора, шкура коровы, несомненно, помогла ей сохранять тепло, от холода ее защищал и толстый слой жира. Вероятно, они никогда не уходили далеко от берега, так как не могли глубоко нырять в поисках корма, к тому же в открытом море они становились легкой добычей касаток. Они были абсолютными вегетарианцами, питались водорослями, которые растут в северной части Тихого океана в большом изобилии.

Несмотря на свою беспомощность, безобидные животные поначалу совсем не подвергались нападению со стороны моряков со «Святого Петра». Это вряд ли можно объяснить какой-то сентиментальностью. Скорее всего, тот факт, что в течение столь длительного времени добытчики щадили этих животных, можно объяснить их физической слабостью, вызванной цингой; кроме того, более удобный и более доступный источник питания представляли собой морские выдры и каланы, которых можно было добыть в любом количестве, для чего надо было лишь спуститься к берегу и ударить их дубинкой по голове. Но по мере того, как здоровье людей улучшалось, а морские выдры начинали проявлять большую осторожность в общении с ними, были предприняты вполне успешные попытки несколько разнообразить меню сочными бифштексами из морской коровы и морского теленка.

«Мы ловили их, – вспоминал Стеллер, – пользуясь большим железным крюком, наконечник которого напоминал лапу якоря; другой его конец мы прикрепляли с помощью железного кольца к очень длинному и крепкому канату, который тащили с берега тридцать человек. Более крепкий моряк брал этот крюк вместе с четырьмя или пятью помощниками, грузил его в лодку, один из них садился за руль, а остальные на весла, и, соблюдая тишину, отправлялись к стаду. Гарпунер стоял на корме лодки, подняв крюк над головой, и тут же наносил удар, как только лодка подходила поближе к стаду. После этого люди, оставшиеся на берегу, принимались натягивать канат и настойчиво тащить к берегу отчаянно сопротивлявшееся животное. Люди в лодке тем временем подгоняли животное с помощью другого каната и изнуряли его постоянными ударами, до тех пор, пока оно, выбившись из сил и совершенно неподвижное, не вытаскивалось на берег, где ему уже наносили удары штыками, ножами и другими орудиями. Громадные куски отрезались от живой «коровы», и она, сопротивляясь, с такой силой била по земле хвостом и плавниками, что от тела даже отваливались куски кожи. Кроме того, она тяжело дышала, словно вздыхала. Из ран, нанесенных в задней части туловища, кровь струилась ручьем. Когда раненое животное находилось под водой, кровь не фонтанировала, но стоило ему высунуть голову, чтобы схватить глоток воздуха, как поток крови возобновлялся с прежней силой…»

Несмотря на чувство жалости, которое вызывает этот рассказ, нельзя упрекать этих несчастных людей в том, что они таким способом приготовляли себе сочные бифштексы, которые стали наградой за их нечеловеческие усилия. Они использовали морских коров в пищу только несколько недель – до того, как отправились на вновь отстроенном «Святом Петре» на родину. Сомнительно, что они сыграли большую роль в их уничтожении. Но затем начались события, которые вряд ли можно чем-то оправдать…

Когда потерпевшие неудачу моряки вернулись на Камчатку, то привезли с собой около восьмисот шкурок морских выдр. Это был очень дорогой товар, и вскоре начали распространяться слухи, что на Командорских островах в изобилии водятся пушные звери. Острова Медный и Беринга стали штаб-квартирами торговцев пушниной, и для любителей статистики можно сообщить, что за несколько лет массового забоя в этом районе, проводившегося, кстати, только тремя охотниками, погибло 11 тысяч лис и тысяча каланов. Шкура морской коровы не очень ценилась. Но охотникам и морякам, которые появлялись в этих местах, требовалось свежее мясо. И добывать его было несложно. Неудивительно, что последовавший за этим массовый забой привел к полному исчезновению этих медлительных, туго соображающих, но совершенно безобидных животных.

Последняя морская корова, как принято считать, была убита на острове Беринга в 1786 году, всего 27 лет спустя после открытия этого вида животных. Однако в 1879 году шведский профессор А. Норденшельд собрал свидетельства, показывающие, что это животное, вероятно, уцелело до значительно более позднего периода, чем обычно считали. По некоторым данным, еще долго люди продолжали уничтожать морских коров, когда они, ни о чем не помышляя, мирно паслись на лугах морских водорослей. Их шкуры использовались для сооружения легких лодок – типа «скифов». А два русско-алеутских креола утверждали, что на побережье острова Беринга еще в 1834 году видели тощее животное с конусообразным туловищем, маленькими передними конечностями, которое дышало ртом и не имело задних плавников. Все эти наблюдатели были знакомы с каланами, тюленями и моржами, а также с другими местными животными, с которыми они не могли никого спутать. Вполне вероятно, что «корова» существовала в этом районе и сто лет спустя. А может, то была самка нарвала? Кто знает…Есть ли надежда? По мнению зоологов, повторяем, ни малейшей. А криптозоологи считают – есть. Открытия неведомых животных на планете еще продолжаются, да и старые, «похороненные» уже виды, случается, открывают заново. Например, кэхоу – бермудский буревестник, или нелетающая птица такахе из Новой Зеландии… Но стеллерова корова все же не иголка в стоге сена. Что, если представить себе такое: нескольким парам капустников удалось укрыться от ненасытных охотников в далеких тихих бухтах и пережить кровавую бойню?.. Преследование пошло на убыль. О коровах забыли. Стадо росло, расселялось по побережью, выбирая самые глухие, заброшенные уголки…

Русалки и единороги

В мировом фольклоре существует множество историй о полуженщинах, полурыбах, обольстительных обитательницах морских пучин. Истоки этих легенд восходят к Древнему Вавилону. Почему они сохранились и по сей день? Может быть, правы современные психологи, утверждающие, что этот образ символизирует сексуальное желание, ведущее к саморазрушению? В наши дни люди, как правило, отрицают существование русалок, так же как и единорогов. Эти мифические существа, с телом лошади или другого животного, но обязательно с одним-единственным рогом, часто упоминаются в сказках и преданиях. Только ли благодаря человеческой фантазии вошли они в фольклор?

Теплым летним днем 1890 года учитель Уильям Монро прогуливался по пляжу в шотландском графстве Кэйтнесс. Внезапно на камне, выступавшем из моря, он заметил существо, похожее на сидящую обнаженную женщину. Если бы Монро не знал о том, что заплывать за камень крайне опасно, то у него не возникло бы никаких сомнений в том, что он наблюдает за женщиной. Но что-то было во всем этом странное, и он начал присматриваться. Нижняя часть тела была под водой, но Монро видел обнаженные руки, расчесывающие длинные, блестящие каштановые волосы. Через несколько минут существо соскользнуло с камня в море и скрылось из вида.

После долгих внутренних колебаний спустя 12 лет Монро послал заметку в лондонскую «Таймс». В письме он очень осторожно и сухо описал это создание. «Голова была покрыта волосами вышеуказанного цвета (каштановые), слегка темнее на макушке, лоб выпуклый, лицо пухлое, щеки румяные, глаза голубые, рот и губы естественной формы, похожие на человеческие; зубы я разглядеть не мог, поскольку рот был закрыт; груди и живот, руки и пальцы того же самого размера, что и у взрослого представителя человеческой расы; то, как это существо использовало свои пальцы (при расчесывании), не предполагает наличие перепонок, но насчет этого я не уверен».

Монро сказал, что хотя другие, заслуживающие доверия люди утверждали, что видели это существо, он им не верил, пока не увидел его самостоятельно. И, увидев, убедился в том, что это существо было русалкой. Он выражал надежду, что его письмо может помочь подтверждению «существования феномена, до сих пор почти не известного натуралистам, или уменьшению скепсиса тех, кто всегда готов оспаривать все, что неспособен постичь…»

Из этого вполне логичного письма следует, что вера в русалок не была прерогативой матросов, сходящих с ума от скуки и воздержания в длительных океанских путешествиях. Фактически русалки, как и драконы, – символ почти универсальный. Упоминания о них можно встретить в фольклоре всех стран мира, и если в стране нет моря, ее домом становятся река или озеро. Похоже, что, как и в случае с драконом, возникновение русалки связано с символическим выражением некоторой внутренней потребности мужчин.

Недостижимая соблазнительница, сексуальная и сладострастная, и в то же время холодная и неуловимая… Ее вечные молодость и красота, волшебный голос и искусство обольщения завлекают в ловушку беспомощных моряков. В интерпретации современных психологов она является символом смешения сексуального влечения и смерти, желания мужчины полностью забыться, даже зная, что это означает самоуничтожение.

За легендами о русалках скрывается целая серия романтических мечтаний и стремление к идеалу – к женщине недоступной, непохожей на простых смертных. На том самом месте, где с Монро произошла эта «поразительная история», ранее случались еще более удивительные происшествия. Местные предания гласят, что однажды русалка подарила некоему юноше золото, серебро и алмазы, собранные ею на затонувшем корабле. Он принял подарки, но некоторые драгоценности отдал своей любимой девушке. Но, что еще хуже, он не встретился с русалкой обещанное число раз, чем вызвал ее ревность и гнев. Однажды она подплыла к его лодке и направила ее к ближайшей пещере, сказав, что там находятся все когда-либо потерянные в этом заливе сокровища. В это мгновение юноша уснул.

Проснувшись, он обнаружил, что прикован к камню золотыми цепями так, что мог дойти только до груды алмазов у входа в пещеру. И хотя теперь он обладал сокровищами и русалкой, выполнявшей его желания, при этом он оставался пленником. Он оказался в ловушке благодаря собственной жадности.

Хорошо известно, что русалки жестоко мстят, будучи обманутыми или как-то обиженными. Источником этих представлений о русалках, возможно, являются сексуальные фантазии мужчин о непокорном создании, помешанном на исполнении только собственных желаний. Согласно некоторым легендам, русалка – это падший ангел, пищей которому служит живая плоть. Пением и чудесной музыкой она завлекает моряков в свои сети. (И здесь этот образ смешивается с сиреной.) Если же, что бывает довольно редко, такой способ привлечения не срабатывает, она полагается на уникальный запах своего тела, которому не может противиться ни один мужчина. Поймав и усыпив свою жертву, она раздирает ее на кусочки острыми зелеными зубами.

Согласно менее жестокой легенде, русалки и тритоны жили в подводном царстве, среди множества сокровищ. Свои жертвы они забирали к себе. Поэтому моряки считают русалку плохой приметой. Это означает, что увидевший ее вскоре утонет в море.

Похоже, корни легенд о русалках восходят к могущественным вавилонским божествам, связанным с солнцем и луной. У бога солнца Оаннеса было тело человека, его венец был сделан из головы рыбы, а мантия из рыбьей чешуи. Постепенно его вытеснил бог Эа, уже полурыба-получеловек, и можно предположить, что возникновение мифов о тритонах связано именно с ним. Богиня луны Атаргартис, полуженщина-полурыба, была предшественницей русалок. Вавилоняне верили, что когда солнце и луна заканчивают свое ежедневное путешествие по небесному своду, они погружаются в море. И им казалось естественным, что боги солнца и луны должны иметь подходящие тела для жизни как под водой, так и вне ее. Необычные тела этих богов – соединение человека и рыбы и способность погружаться в неизведанные океанские пучины – добавляли им таинственности. Русалки унаследовали эти качества. Может быть, зеркало, с которым их часто изображают, символизирует луну, влияющую на приливы и тем самым увеличивающую власть русалок. Видимо, связь с этими богами, наделенными в дохристианское время исключительным могуществом, увеличивала веру людей в легенды о русалках.

Другие прямые предшественники русалок – тритоны в греческой мифологии. Тритоны могли вызывать штиль или шторм, а их тела, как и у русалок, состояли из двух частей – одна принадлежит человеку, другая – рыбе. Хотя сирены в греческой мифологии были полуженщинами-полуптицами, они, подобно русалкам, чудесным пением заманивали людей к себе. Когда греческий герой Одиссей пытался миновать их, он заткнул уши своим морякам воском, а себя привязал к мачте, чтобы не поддаться искушению их пения.

Индийские речные нимфы имели человеческий облик, но многое объединяло их с русалками. Они искусно играли на лютне и, конечно, были необычайно красивы и соблазнительны. Непостоянные и ищущие все новых побед, они никогда не мстили мужчинам и стремились приносить радость.

С установлением христианства в легендах о русалках появилась новая тема: они описывались как существа, страстно желающие получить душу. Христиане считали, что русалка может обрести душу, только пообещав оставить море и мечты вернуться туда когда-либо, и поселиться на суше. Это приводило русалку к жестокому внутреннему конфликту, так как для существа, являющегося человеком только наполовину, такая жизнь невозможна.

Известна трогательная и печальная история, датированная VI веком, о русалке, ежедневно навещавшей монаха из святого братства Ионы на маленьком островке недалеко от Шотландии. Она молила о душе, и монах молился вместе с ней, чтобы придать ей сил оставить море. И хотя русалка страстно полюбила монаха и очень хотела иметь душу, она была не в силах предать море. И, в конце концов, горько плача, она покинула остров навсегда. Говорят, что пролитые ею слезы превратились в гальку, и до сих пор серо-зеленые камешки на побережье Ионы называют «слезами русалки».

Тюленей с их гладким телом и некоторыми чертами поведения, напоминающими человеческие, довольно долго связывали с русалками. Многие ученые считают, что истории о русалках основаны на впечатлениях от мимолетных встреч с тюленями. В легендах о русалках тюлень обычно фигурирует как их неизменный спутник. Существует история о том, как однажды рыбак оглушил и освежевал тюленя, а потом бросил его, еще живого, назад в море. Пожалев животное, русалка отправилась на поиски кожи. Но ее поймал товарищ того рыбака, и она умерла от слишком долгого пребывания на воздухе. И после этого, в благодарность за ее храбрость, тюлени всегда стали сопровождать русалок.

В Скандинавии, Шотландии и Ирландии существует множество легенд о людях, вынужденных жить в море в облике тюленя и только иногда, на берегу, превращающихся в человека. Некоторые думали, что тюлени – падшие ангелы, другие считали их душами утонувших людей или жертвами наложенного заклятия. В некоторых ирландских семьях существовало поверье, что предками людей были тюлени. В Малой Азии целый народ связывал свое возникновение с эпизодом, описанным в греческой мифологии. Морская нимфа превратилась в тюленя, чтобы избежать навязчивого внимания сына Зевса. Однако она опоздала, поскольку вскоре после превращения родила сына. Его назвали Фокус – «тюлень». Фокойцы гордились своим происхождением от морской нимфы, и их монеты украшало изображение тюленя.

Эти два создания – русалки и морские нимфы – имеют много общего, и поэтому во многих легендах совершенно невозможно понять, о ком идет речь. И те и другие любят петь и танцевать и обладают даром пророчества. Существуют истории о том, как морские нимфы и русалки, полюбив человека, долгие годы жили на берегу. Многие считали, что у каждой русалки есть корона, без которой она не может вернуться в море. И если мужчине удастся украсть ее и спрятать, то он может жениться на русалке; но если она когда-нибудь найдет свою корону, то тут же исчезнет с ней в волнах. Точно так же мужчина может взять в жены морскую нимфу, но для этого он должен выкрасть и спрятать ее вторую, «тюленью» кожу. По этому поводу существует множество легенд. Нижеследующее старинное предание шотландских горцев – одно из многих. Мужчина страстно полюбил прекрасную морскую нимфу, выкрал эту кожу и тщательно спрятал. Затем они поженились, у них появились дети, и все жили очень счастливо. Но однажды один из сыновей нашел спрятанную кожу и показал ее матери. Ни секунды не раздумывая, она надела ее и радостно бросилась в море, навсегда покинув своих детей.

Говорят, что в 1403 году русалка проникла в реку через разрушенную плотину рядом с Эдамом, Голландия, и была поймана. Ее судьба отличалась от обычной участи пойманных русалок. Последующие 15 лет она прожила в Хаарлеме, научилась прясть и слушаться свою хозяйку. После смерти ее похоронили по христианским обычаям.

В некоторых областях легенды о русалках живут довольно долго. В 1895 году жители валлийского порта Милфордская Гавань еще верили, что русалки, или морские феи, регулярно наведываются на городскую еженедельную ярмарку. Они добираются до города по подводной дороге, быстро покупают все необходимое (черепаховые гребни для волос и тому подобное) и исчезают до следующего ярмарочного дня.

Однако наиболее популярными истории о русалках были среди моряков. Ранее скептически настроенный Христофор Колумб отметил во время своего первого путешествия, что видел трех резвящихся в море русалок вдали от побережья Гвианы. На протяжении долгих месяцев морских путешествий моряки страдали от скуки и половой неудовлетворенности и, может быть, поэтому видели русалок регулярно. Возможно, именно благодаря сексуальным фантазиям морские млекопитающие, такие как грациозные тюлени или даже нелепые дюгони и морские котики, начинали казаться им прекрасными полуженщинами? Кто знает?

Знаменитый английский путешественник Генри Гудзон описывает свою встречу с русалкой как заурядный случай. В его дневнике за 15 июня 1625 года встречается следующая запись: «Один из команды, посмотрев за борт, увидел русалку. Вверх от пупка ее грудь и спина были как у женщины… очень белая кожа и спадающие вниз черные волосы. Когда она нырнула, они увидели ее хвост, похожий на хвост бурого дельфина, испещренный пятнышками, как у макрели». В России русалки были «высокими, бледными и печальными»; о них писали и в Таиланде, и в Шотландии. Там, в мае 1658 года в устье реки Ди были замечены русалки, и «Абердинский альманах» обещал путешественникам, что они «обязательно увидят прелестную стайку русалок, изумительно красивых созданий».

Поскольку слухи о русалках множились, начали появляться неизбежные в таких случаях подделки. Обычно их изготовляли, соединяя верхнюю часть обезьяны с рыбьим хвостом. Одна из них, возможно, изготовленная в XVII веке, была показана на выставке подделок, проведенной Британским музеем в Лондоне в 1961 году. Большинство из этих так называемых русалок были необычайно уродливы, однако вызывали неизменный интерес.

В одном издании 1717 года есть изображение предположительно подлинной русалки. Подпись: «Похожее на сирену чудовище, пойманное на побережье Борнео, в административном округе Амбойна. В длину 1,5 метра, телосложением похоже на угря. Прожило на суше 4 дня и семь часов в бочке с водой. Периодически издавало звуки, напоминающие мышиный писк. Предложенных моллюсков, крабов и морских раков есть не стало…»

Русалками заинтересовался даже Петр I. Он обратился к датскому колониальному священнику Франсуа Валентину, писавшему на эту тему. Последний мог добавить немногое, но описал еще одну русалку из Амбойны. Ее видели более 50 свидетелей, когда она резвилась вместе со своим приятелем. Священник был убежден в правдивости рассказов о русалках. «Если вообще в мире какие-нибудь истории и заслуживают доверия, – писал он, – то, в частности, эти. То, что некоторые в них не верят, ничего не значит; всегда найдутся люди, отрицающие существование таких городов, как Константинополь, Рим, Каир, только потому, что им не пришлось их увидеть».

Хотя предполагалось, что русалки жестоки и развратны, моряки были уверены в их нежности и непорочности. Стремление поймать русалку и, возможно, оставить себе для разного рода забав было так велико, что матросам повсюду виделись героини их эротических грез. Один автор как-то заметил: «То, что человеческая фантазия из океанских пучин породила этих прекрасных, загадочных и опасных морских богинь, должно было, безусловно, отвечать каким-то основным человеческим потребностям».

Почти везде в Европе в Средние века соборы и церкви украшали выточенные из камня или вырезанные из дерева русалки. Но, начиная с середины более просвещенного XIX века, вера в них ослабела. Когда пароходы заменили парусные суда и морские путешествия стали значительно короче, моряки все реже стали рассказывать о том, что их соблазняли, обольщали или дразнили сирены. Однако русалки не были полностью забыты. В 1900 году на севере Шотландии землевладелец Александер Ганн снова встретил одну из них. Когда он вместе со своей собакой пытался спасти застрявшую в расщелине овцу, то, подняв голову, встретился взглядом с облокотившейся на соседний риф русалкой. У нее были волнистые золотисто-рыжие волосы, зеленые глаза и изогнутые дугой брови. Она была необычайно хороша. Трудно сказать, кто был поражен больше – он, русалка или собака. Однако первой дала выход своим чувствам собака. Скуля и поджав хвост, она бросилась за спину фермера. Ганн видел, что русалка испугана, но все же больше разгневана. Позднее он сказал своему другу: «То, что я видел, – правда. Я действительно встретил русалку».

Через 50 лет, прогуливаясь в том же месте, две девочки наткнулись на русалку, оставленную на мели отливом. По описанию она походила на ту, что встретилась Ганну. Вскоре после этого, в совершенно иной части света, к достаточно скудному перечню встреч с русалками в XX веке была добавлена еще одна. Это случилось 3 января 1957 года, когда путешественник Эрик де Бишоп плыл на своей модели реконструированного древнего полинезийского плота из Таити в Чили. В книге «Таити-Нуи», опубликованной через два года, он рассказывает, что внезапно вахтенный повел себя очень странно. Матрос начал доказывать всем, что видел непонятное существо, выпрыгнувшее из воды на палубу. Балансируя на хвосте, это существо с волосами, подобными тончайшим водорослям, встало прямо перед ним. Прикоснувшись к незваному гостю, моряк получил в ответ такой удар, что распластался на палубе, а существо скрылось в волнах. Так как на руках моряка была сверкающая рыбья чешуя, де Бишоп не усомнился в правдивости этой истории – встреча с русалкой действительно произошла. В 1961 году, через четыре года, туристская фирма острова Мэн устроила «неделю рыбной ловли» и предложила приз тому, кто поймает живую русалку в Ирландском море. Сразу же появилось несколько сообщений о рыжеволосых нимфах, резвящихся в волнах. Несмотря на это, никто не был пойман. Ирландские русалки оказались столь же неуловимы, как и их сестры в прошлом.

Конечно, сейчас очень немногие люди могут искренне сказать, что они действительно верят в существование русалок. Тем не менее русалки обрели некую псевдореальность. Легенды о них настолько распространены и завораживают, что русалки, как и драконы – порождения человеческого подсознания, – превратились в символ. То же случилось и с единорогом.

Это мифическое существо в принципе может быть любым животным, но обязательно должно обладать единственным длинным рогом. Как и в случае с драконами, облик и поведение единорога варьируется в зависимости от местности, в которой сложена легенда. Иногда он похож одновременно на нескольких животных, или может быть каким-то вполне определенным зверем – лошадью, козой или даже змеей. На Западе его описывают диким животным, любящим одиночество. Считается, что его невозможно приручить. В Китае это мирное и ласковое существо, приносящее удачу. Как и другие мифические существа, единорог символизирует множество явлений и понятий. Единственный рог является символом мужского начала и королевской власти, в некоторых случаях это символ чистоты. Обладая рогом и женским телом, единорог сочетает черты обоих полов. С китайского его название «ки-линь» переводится как «мужской-женский». Соединение в одном существе противостоящих друг другу мужского и женского начал указывает на то, что единорог являлся символом примирения и других противоположностей. Идея о гармонии противостоящих друг другу сил была важной частью мировосприятия древних магов и алхимиков, поэтому в истории магии единорог играет важную роль.

Впервые на Западе единорог был упомянут в книге про Индию греческим историком Ктесием в 398 году до н.э. Вот часть описания: «В Индии встречается разновидность диких ослов размером с лошадь и даже больше. Тело белое, глаза темно-голубые, голова – темно-рыжая. Изо лба торчит рог, примерно метр в длину». Похоже, что Ктесий основывался на догадках и рассказах путешественников. В данном случае единорог – смесь носорога, какой-то антилопы и дикого осла. В книге также говорится, что рог на конце заострен, у основания он белого цвета, в середине – черного и оканчивается пурпурным. Возможно, Ктесий просто видел сосуд, раскрашенный таким образом и сделанный из рога, поскольку индийские правители обычно пили из подобных рогов. Он также писал, что рог является отличным противоядием и пьющие из рога защищены от судорог и отравления. До начала нового времени люди верили в это свойство рога. Богатые и властьимущие платили бешеные деньги за сосуды, предположительно сделанные из рога единорога.

Аптекари часто говорили, что в их арсенале лечебных снадобий имеется рог единорога. Порой ему приписывали способность воскрешать из мертвых. Даже в XVII и XVIII веках аликорн – порошок, сделанный из рога единорога, был включен в список лекарств, выпускаемых Английским королевским физическим обществом. Безумная стоимость этого лекарства вошла во многие поговорки. Аптекари объясняли высокие цены тем, что единороги живут в Индии и порошок необходимо везти оттуда.

В 1641 году французский маркиз писал, что проездом в Лондоне на выставке в Тауэре видел рог единорога. Это была собственность королевы Елизаветы I, стоившая приблизительно 40 000 фунтов стерлингов. Маркиз захотел проверить подлинность рога. Для этого необходимо было обернуть его в шелк и положить в огонь. Если рог настоящий, утверждал маркиз, то шелк не сгорит. По счастью, присутствие стражи не позволило маркизу осуществить этот эксперимент.

Очищающие свойства рога описаны в известной средневековой легенде. Множество животных в сумерки собираются у пруда. Но вода отравлена, и они не могут ее пить. Вскоре приходит единорог, он погружает рог в воду, и яд исчезает. В христианской интерпретации рог символизирует крест, а вода – мирские грехи.

Еще одна известная и символическая средневековая легенда – о том, как охотятся на единорогов. Единорог – это дикое существо, размером с козла. Он слишком проворен и быстр для охотника. Его может поймать только юная девственница, одиноко сидящая в лесу под деревом. Влекомый ароматом целомудрия, единорог приближается и кладет голову к ней на колени. Девственница нежно поглаживает его рог, пока единорог не заснет. Тогда она отрубает рог и зовет охотников с собаками. Сексуальная символика этой истории прозрачна и часто обыгрывается в эротической культуре. Однако существует и христианская трактовка этой легенды. Девственница – Дева Мария, единорог – Христос, а рог символизирует единство Отца и Сына. Христос приносится в жертву для спасения грешного мира.

Некоторые естествоиспытатели считали, что единорога можно вывести искусственно. И в марте 1933 года это случилось. Американский биолог доктор Франклин Дав прооперировал в университете штата Мен однодневного айрширского теленка. Он трансплантировал в фронтальную часть зародыши рогов теленка друг над другом, предполагая, что в процессе роста они объединятся в один рог, как у единорога. В результате этого успешного эксперимента появился однорогий бык. Он не был похож на средневековые описания единорогов, которые усилиями придворных литераторов приобрели тонкость и изящество прекрасных скакунов. Но его поведение отличалось от поведения обычных быков. Может быть, когда-то раньше люди, такие как Франклин Дав, вывели подобное существо, обладающее свойствами, отличающими его от двурогого собрата? И, возможно, именно эти существа послужили источником для возникновения первых легенд? Или все было гораздо прозаичнее и прообразом единорога был обыкновенный носорог – индийский или африканский? А может быть, все же единорог, мистическое и магическое существо – продукт исключительно человеческого воображения?

Существуют ли люди-рыбы

Знаменитая история об Ихтиандре основана на легендах. Правдивы ли они, давайте разберемся

Замороженный из Миннесоты

Сегодня существование йети признано наукой. Что известно о йети ученым.

Биологически аномальные существа

Чупакабра: реальное ли это животное, мутант или эксперимент американских военных