Необычные персоны в истории - часть 3

10.02.2017

987

Тайна Каспара Хаузера. Джек-потрошитель. Разгадка тайны Экзюпери. Недопетая серенада Гленна Миллера.

Тайна Каспара Хаузера

В Троицын день 1828 года два мирных баварских обывателя, сапожники Вайхман и Бек, возвращались из кабачка, будучи сильно навеселе. Часы на башне только что отбили пять часов. Вдруг Вайхман остановился. Бек сделал то же самое. Вайхман, толкнув локтем приятеля, указал ему на щуплого подростка, который, опираясь на стены домов, медленно двигался вперед; вид его выказывал все признаки бесконечной усталости. Подвыпившие ремесленники, с той слезливой сердечностью, на которую способен только добрый и пьяный человек, преисполнились состраданием к ребенку. Нагнав его, они спросили, не болен ли он.

Подросток остановился, посмотрел на них, но не сказал ни слова в ответ. Взгляд его был рассеян и лишен какого-либо выражения.

Приятели переглянулись: не немой ли? Они возобновили расспросы. Ребенок, наконец очнувшись от оцепенения, порылся неловкими пальцами в карманах, вытащил какое-то письмо и подал его своим собеседникам. Те, удивленные, прочитали надпись на письме: оно было адресовано капитану фон Весниху, командиру 4 го эскадрона 6 го полка легкой кавалерии, стоявшего в Нюрнберге.

Почтенные сапожники, посовещавшись, решили проводить подростка к капитану. Но того не оказалось дома. Их приняла его жена; в ожидании возвращения мужа, она усадила юного незнакомца и стала его расспрашивать, но не смогла из него вытянуть ничего, кроме нескольких неразборчивых слов. Он повторил их несколько раз, и наконец она поняла: невнятные звуки складывались во фразу «Я хочу стать кавалеристом», произнесенную на немецком языке.

Жена капитана предложила ему поесть. Он живо схватил хлеб и стал есть его с жадностью. С видимым удовольствием он выпил и несколько стаканов воды, но, когда женщина предложила ему мясо и пиво, отказался от них с отвращением. Лицо его немного порозовело, он потянулся, глаза сами собой закрывались.

Фрау фон Весних проводила его на конюшню. Там он упал на солому и тотчас же заснул.

Капитан вернулся только вечером. Жена рассказала ему об удивительном происшествии. Капитан взял в руки адресованное ему письмо: оно было написано на плохой бумаге готическим почерком, с нижненемецкими диалектными выражениями и имело следующее содержание:

«Уважаемый капитан, я посылаю к вам мальчика, который желает служить в королевской армии. Его принесли в мой дом 7 октября 1812 года. Я всего лишь простой поденщик, у меня десять собственных детей и достаточно хлопот с их воспитанием. Его мать оставила мне ребенка, но я не знаю, кто она такая. Я воспитал его в христианской вере. С 1812 года он никогда не выходил из моего дома. Никто не знает, что он у меня жил, и он сам не знает ни названия города, ни местонахождения моего дома. Вы можете расспрашивать его, как угодно, – он ничего не сможет вам ответить. Я научил его немного читать и писать, а когда его спрашивают, кем он хочет быть, он говорит, что хочет быть солдатом, как его отец. Я проводил его до Неймарка, остальной путь ему пришлось пройти одному.

Почтенный капитан, не бейте его, пытаясь узнать, откуда он пришел, он этого не знает. Я привез его ночью, и он никогда не сможет найти эту дорогу. Если вы не захотите оставить его у себя, вы можете убить его или повесить в вашем камине».

Подпись отсутствовала, однако к письму была приколота записка, написанная на той же бумаге и теми же чернилами, которая, по-видимому, должна была изображать письмо, оставленное матерью вместе с подброшенным ребенком:

«Дитя получило при крещении имя Каспар. Дайте ему фамилию и позаботьтесь о нем, те, кто его найдет. Когда ему исполнится семнадцать лет, пошлите его в Нюрнберг, в 6 й кавалерийский полк, где служил солдатом его отец. Он родился 30 апреля 1812 года. Я бедная девушка и не могу его оставить при себе. Отец его умер».

Оба письма – капитан сразу это заметил – были написаны одной рукой, но почерк был изменен. Сочинитель письма к тому же, по-видимому, не знал, что 6 й кавалерийский полк квартировал в Нюрнберге только с 1828 года. Каким образом, спрашивается, так называемая мать могла знать об этом в 1812 году?

Такой грубый обман офицеру не понравился. Он велел разбудить юного бродягу. Подозревая, что мальчик изображает идиота, чтобы получить бесплатный приют, капитан приказал ему следовать за собой и повел его в полицейский участок. Но и там из неизвестного ничего не смогли вытянуть, кроме все того же невразумительного бормотания. Тогда полицейский, по какому-то наитию дал ему в руку карандаш. Мальчик обрадованно схватил его и старательно вывел на бумаге детским почерком: Каспар Хаузер.

Очевидно, это было его имя. Попробовали заставить его написать название места, откуда он прибыл, но он не понимал, чего от него хотят. Повторив еще раз: «Хочу быть кавалеристом» – и еще какие-то неразборчивые слова, он закрыл лицо руками и заплакал. Полицейские пожалели его: насколько можно было судить, мальчик был искренен. Они передали его в городской приют.

Каспар Хаузер был ростом четыре фута девять дюймов. У него были светлые пепельные волосы, тонкие и вьющиеся, и бледно-голубые глаза. Цвет лица бледный, кожа очень тонкая. Он с трудом держался на ногах и, казалось, едва мог ходить: и немудрено, подошвы его ног были мягкими и слабыми, так же как и ладони. На вид ему можно было дать 16—17 лет.

Он отвергал любую пищу, кроме хлеба и воды. Один запах мяса вызывал у него тошноту, он не переносил даже молока. Когда в его присутствии зажгли свечу, он казался очень удивленным. Протянув руку к огню, как будто собираясь его схватить, он закричал от боли – ожог был довольно глубокий. Не было сомнений, что он в первый раз видит огонь.

В его одежде не было ничего, что могло бы навести на мысль о его происхождении. В Нюрнберге он появился в засаленной фетровой шляпе, рубашке из грубого полотна. Поверх нее была надета поношенная и грязная серая куртка, по-видимому, перешитая из другой одежды. Серые латаные панталоны, старый платок из черного шелка на шее и донельзя изношенные башмаки довершали его нищенский костюм.

Эта история быстро облетела весь город. Медики, чиновники магистрата приходили посмотреть на интересного «субъекта». Они разговаривали с Каспаром, который постепенно научился им отвечать. Бургомистр Нюрнберга Биндер часто навещал юного незнакомца и даже принимал его у себя. Он поручил учителю гимназии Даумеру ежедневно давать ему уроки. В результате, после многократных попыток, Каспар смог рассказать, сложив из обрывков и кусочков, то немногое, что он помнил из своего таинственного прошлого.

Он не помнил, чтобы он жил где-нибудь, кроме каморки вроде карцера, узкого подвала, где полом служила утрамбованная земля, а свет едва проникал через высоко расположенное подвальное окошко. Спал он на соломе, ноги его всегда были босы, одежда состояла из рубашки и кожаных штанов. Рядом с ним стоял таз, который опорожняли, пока он спал. Когда он просыпался, то находил возле себя кружку с водой и кусок хлеба. Каждые четыре-пять дней его навещал некий «черный человек», который говорил ему несколько слов. К концу его заключения «черный человек» научил его писать свое имя и повторять единственную фразу, которую знал Каспар: «Я хочу стать кавалеристом». Спустя некоторое время этот человек вошел в его конуру, поднял его под мышки и, переставляя по очереди его ноги, научил его ходить. Эти упражнения продолжались много дней.

Когда «черный человек» решил, что Каспар достаточно твердо держится на ногах, он отнес его на себе «в такое место, где было много деревьев». Затем он заставил мальчики идти за ним пешком. Их путешествие длилось два дня, Каспар то шел самостоятельно, то его нес на спине его спутник. Когда вдали показался город (это был Нюрнберг), «черный человек» переменил одежду на Каспаре, вложил ему в руку письмо и велел идти по направлению к «большой деревне». Так он оказался на Крестовой улице, где и встретили его бравые сапожники.

Какая необыкновенная и таинственная история! Ее ярко выраженная романтичность усилила симпатию к Каспару окружавших его людей. Бургомистр Биндер был уверен в благородном происхождении ребенка и считал, что Каспар стал жертвой похищения. Решив докопаться до истины, Биндер опубликовал в газетах объявление, в котором просил откликнуться тех, кто что-либо знает о похищении ребенка в период между 1810 и 1814 годами. Вся немецкая пресса, а за ней и иностранная перепечатали статью, опубликованную в Нюрнберге. В Лондоне, Вене, Париже и Санкт-Петербурге толковали о таинственном подростке, которого журналисты почему-то окрестили «европейским сиротой».

Многие пожимали плечами: история была слишком авантюрной. Других, наоборот, случай с Каспаром Хаузером крайне заинтересовал. В числе последних был немецкий криминалист Фейербах, президент Королевской судебной палаты в Ансбахе. Он предпринял настоящее расследование. Искренность Каспара была признана, многолетнее его заключение доказано. В результате гипотеза о том, что только отпрыск знатной семьи мог содержаться в тюрьме столько лет и с таким тщательным соблюдением секретности, получила весомое подтверждение.

Но тогда этот ребенок должен был принадлежать не просто к знатной семье, но к семье с большим политическим весом. Медицинское обследование показало, что Каспар родился около 1811—1813 годов. Какая же владетельная семья в это время потеряла ребенка в младенческом возрасте? Готский альманах называет только одну такую семью: дом князей Баденских.

Когда Фейербах пришел к этому заключению, бургомистр Нюрнберга, в свою очередь, получил анонимную записку с ошеломляющим вопросом: не является ли Каспар Хаузер сыном великой герцогини Стефании Баденской, который был объявлен умершим 16 октября 1812 года?

…Стефания де Богарне родилась вместе с революцией, в 1789 году. Она была дочерью двоюродного брата генерала Богарне, первого мужа Жозефины Бонапарт. В отличие от своего кузена, который стал одним из героев революции, отец Стефании одним из первых эмигрировал за границу. Девочка осталась с матерью во Франции. Мать ее вскоре заболела и умерла. Трехлетняя Стефания осталась сиротой и совсем без средств, так как имущество ее отца было конфисковано. Ее из жалости приютила графиня Батская, которая, в свою очередь, была вынуждена бежать от революции и передать девочку двум пожилым монахиням. Все детство Стефании прошло в бедности.

В 1804 году, накануне провозглашения Империи, Жозефина Бонапарт рассказала Наполеону о своей кузине. Тот воскликнул: «Как! Одна из ваших родственниц живет в нужде, и я не знаю об этом!» Он немедленно велел забрать девочку от монахинь. По его приказанию Стефанию поместили в известный пансион мадам Кампан, где воспитывались все юные девицы из консульской аристократии, начиная с сестры и падчерицы Бонапарта. А в день своего шестнадцатилетия Стефания узнала невероятную новость: император удочеряет ее, она получает титул французской принцессы, и ей предстоит брак с наследным принцем Баденским!

Наполеон, желая закрепить свое положение на европейской сцене, хотел породниться с европейскими царствующими домами, но оказался в парадоксальной ситуации: европейские монархи были не прочь, но в тот момент в семье Наполеона не было ни одной девицы в подходящем для замужества возрасте, и он был вынужден использовать для этой цели родственников Жозефины. Таковы были причины принятия в семью Стефании Богарне.

4 марта 1806 года Стефания стала дочерью императора. Она переселилась в Тюильри и в течение месяца жила при императрице, которая вводила ее в курс дворцовой жизни. Стефания была немного обескуражена, увидев жениха – наследного принца Баденского Карла-Людвига. Неловкий, глуповатый на вид, причесанный по старой моде, в пудре и с буклями, он гордо предстал перед Стефанией. «Он еще уродливее, чем я ожидала», – прошептала девушка.

Свадьба была отпразднована с большой помпой: император приказал, чтобы церемония «была организована по образцу церемониалов старого режима, и даже еще пышнее». Затем молодая супруга отправилась в дорогу в свой новый дом, в другую страну. Ей, неопытной девушке, предстояло войти в семью, где в течение многих лет плелись самые черные интриги.

Правивший Баденом великий герцог Карл-Фридрих был женат после смерти первой жены, Каролины Гессенской, на Луизе Гейер, которую он сделал графиней Хохбергской. Этот брак был морганатическим, и три его сына от графини не должны были унаследовать его трон. Но то, что ее сыновья не имели права на власть, ничуть не смущало графиню Хохсберг. Единственным законным наследником Карла-Фридриха был принц Карл, женившийся на Стефании. Но графиня хотела, чтобы ее сыновья заняли официальное место в семье великого герцога. А чтобы закрепить трон за своими детьми, герцогиня – женщина без предрассудков – была готова на все…

Падение Наполеона поставило несчастную Стефанию в самое печальное положение. У Карла-Людвига и Стефании было пятеро детей: три девочки, которые отличались цветущим здоровьем, и два мальчика, умершие в младенческом возрасте. Первый сын Стефании, родившийся 29 сентября 1812 года, был в прекрасной физической форме и в течение двух недель после рождения развивался вполне нормально. Внезапно, в ночь на 15 октября, ребенок заболел и назавтра, в 6 часов, умер. Второй сын Карла и Стефании родился в 1816 году и спустя год тоже умер. Для Хохсбергов больше не существовало препятствий. Графиня торжествовала: ее сын Леопольд в 1830 году взошел на баденский трон.

…И вот бургомистр Нюрнберга получил послание, в котором предполагалось, что Каспар Хаузер – сын великой герцогини Стефании, который, по официальным сведениям, умер в 1812 году!

Тем временем «европейский сирота», окруженный заботами всего Нюрнберга, активно работал над своим образованием. Учеба ему давалась легко, особенно он преуспел в музыке: спустя год после встречи с Вайхманом и Беком он уже неплохо играл на клавесине.

17 октября 1829 года в обеденный час профессор Даумер, у которого Каспар Хаузер жил в последние месяцы, был удивлен, когда его юный пансионер не вышел к обеду – обычно он был пунктуальным. Профессор и его жена громко позвали его и, наконец, пошли искать. Они обошли весь дом и вдруг на ступеньках, ведущих в погреб, увидели кровь. Быстро спустившись по лестнице, они нашли Каспара без сознания, с окровавленной головой, едва дышавшего.

Рана не была смертельной, и его выходили. Когда Каспар смог говорить, то рассказал, что, спустившись во двор дома, заметил проскользнувшего мимо человека, «лицо которого было черным, как будто бы покрытым сажей». Он подумал, что это трубочист, и не придал встрече значения. Когда он выходил из туалета, незнакомец внезапно появился перед ним и нанес ему сильный удар по голове. Каспар упал и потерял сознание. Очнувшись, он, опасаясь, что убийца где-то рядом, спустился в погреб, держась за стенку, и на последней ступени снова потерял сознание.

Целый месяц Каспар пролежал в постели. Покушение на его жизнь привлекло к нему внимание высших властей. Король Баварии Людвиг лично распорядился, чтобы Каспар отныне постоянно находился под охраной вооруженных людей.

Расследование тайны «европейского сироты» зашло далеко, так далеко, что следовало его остановить! Слишком многих высокопоставленных лиц пришлось бы потревожить. Именно это бесстрашно утверждал Фейербах в своей брошюре, опубликованной в начале 1831 года. «Все уровни, – писал он, – все высоты и глубины не могут быть достижимы для руки гражданского правосудия; в виду тех границ, за которыми есть обоснования искать гиганта, виновного в подобном преступлении, правосудию, чтобы дотянуться до этого гиганта, необходимо иметь в своем распоряжении трубы Иисуса Навина или, по меньшей мере, рог Оберона». Фейербах намекал на то, что следствие вынуждено остановиться перед воротами королевского дворца…

В конце 1831 года некий лорд Стенхоуп неожиданно заявил, что он займется образованием Каспара, и с этой целью намерен увезти его в Англию и даже усыновить. Муниципалитет Нюрнберга, который платил за содержание мальчика в течение трех лет, с готовностью согласился передать на попечение англичанина «европейского сироту». Однако Стенхоуп ограничился переводом Каспара в соседний город Ансбах, где он поместил его в пансион под опеку учителя по фамилии Мейер. Ни о путешествии в Англию, ни об усыновлении больше речи не было.

Два года протекли в маленьком городке, который, казалось, сохранился в неприкосновенности со времен Средневековья. Каспар прожил эти годы в относительном спокойствии, но эта перемена в жизни оказалась для него несчастливой. Стенхоуп своими обещаниями, которые он не исполнил, вскружил мальчику голову, его часто посещало чувство горечи и обиды. К тому же его хозяин, Мейер, человек скаредный и грубый, обращался с ним плохо: он считал мальчика обманщиком.

14 декабря 1833 года Каспар, выходивший из дома один, вернулся окровавленный, едва держась на ногах. «Он меня убил…» – прошептал юноша.

На этот раз рана была серьезной. Доктора не скрывали своего беспокойства. Каспар какое-то время оставался в сознании и рассказал, как к нему подошел незнакомец и пообещал дать какие-то сведения о его родителях. Он назначил Каспару свидание в сумерках в уединенном месте городского парка, где обещал передать мальчику необходимые документы.

Каспар доверчиво принял предложение незнакомца. Тот уже ожидал его в назначенном месте и протянул ему небольшой кошелек и папку, но, будто по неловкости, уронил эти предметы на землю. Каспар нагнулся, чтобы подобрать их, и в этот момент неизвестный нанес ему удар стилетом слева…

Выслушав этот рассказ, Мейер пожал плечами. Он опять подозревал обман. Упорствуя в своем скептицизме, он считал, что Каспар сам ранил себя, чтобы подогреть к себе интерес со стороны публики. Однако в парке, на месте, указанном Каспаром, был найден небольшой кошелек из красного шелка, а в нем листок бумаги, на котором искаженным почерком было написано следующее: «Хаузер может вам сказать, кто я такой и откуда явился. Чтобы избавить его от этого труда, я скажу вам сам, что я пришел от баварской границы… на… Я назову вам даже имя… М.Л.О.»

Папка же исчезла. Дождь смыл все следы на земле.

Вскоре врачи объявили, что Каспар безнадежен. Утром 16 декабря у него начался бред, и вечером он умер.

На том месте, где он получил смертельный удар, был поставлен памятник. На камне выгравирована надпись на латыни: «Здесь неизвестный был убит неизвестным».

Герцог Людвиг Баварский назначил тысячу дукатов за голову убийцы Каспара Хаузера. И… также подвергся пристальному изучению общественности: если он дает такие деньги за поиск убийцы, то, может быть, речь идет об убитом наследнике престола?

Многие исследователи пытались раскрыть волнующие тайны появления и исчезновения Каспара Хаузера. На эту тему написано более 2 тысяч статей, книг, даже стихов. Работы немецких и французских историков отчасти пролили свет на эту историю. Представляется вероятным, что Каспар Хаузер действительно был сыном великой герцогини Стефании. Два покушения на него отчасти доказывают это: «Я верю только в такие истории, свидетели которых убиты», – сказал в свое время Паскаль. Эдмон Бапст в своем исследовании «В борьбе за Баденский трон» (Париж, 1930 год) пришел к совершенно определенному выводу на этот счет.

Накануне Первой мировой войны в распоряжение исследователей на короткое время попали «секретные мемуары» Стефании Богарне, великой герцогини Баденской. В маленькой записной книжке, в которую приемная дочь Наполеона записывала главные события своей изломанной жизни, она заявляет, что знает совершенно точно, что несчастный молодой человек, убитый в Ансбахе, был ее сыном.

Если принять эту версию, то каким образом факты вписываются в эту гипотезу? Точно известно, что принц родился 29 сентября 1812 года. Болезнь его была внезапной. Кормилица оставила его в полном здравии; спустя несколько часов, когда она вернулась к ребенку, дверь комнаты была закрыта, и ей сказали, что врачи оказывают помощь ребенку. Через некоторое время ей объявили, что ребенок умер. По распоряжению великого герцога соборование исполнила взволнованная акушерка; не могли даже дождаться прибытия дворцового пастора, так спешили…

Имела ли место подмена? Кто ее организовал и для чего? Какого ребенка подложили на место маленького принца? Вероятно, всей операцией руководила графиня Хохберг. Разъяренная появлением преграды между ее сыновьями и троном, она решила это препятствие уничтожить. Она могла бы отравить ребенка, но выбрала более хитрое средство – подмену. Больной ребенок, который займет место принца, умрет, но она сохранит заложника. Если Стефания не произведет на свет наследника мужского пола, корона перейдет к принцу Людвигу. А принц Людвиг обещал ей никогда не жениться – таким образом, дорога будет свободна для сыновей графини. Маленький принц, который станет жить под строгой охраной в тайном убежище, будет ценным орудием, чтобы заставить принца Людвига сдержать свое обещание безбрачия. В случае, если он захочет жениться, ему пригрозят, что выпустят из тюрьмы законного наследника.

Исследователи даже отыскали следы подложенного ребенка – он был сыном бедного рабочего из Карлсруэ и носил имя Жан-Эрнест-Жак Блехнер. А маленький принц, превращенный в Каспара Хаузера, был передан Францу Рихтеру, егерю из Пилзаха, что в сорока километрах к юго-востоку от Нюрнберга.

Когда великая герцогиня Стефания, оставшаяся вдовой в двадцать девять лет, узнала о появлении в Нюрнберге Каспара Хаузера и о том, что некоторые считают его ее сыном, она воскликнула: «Если бы это было правдой! – И добавила грустно: – Но это невозможно…»

Но ее мучила эта тайна. Она вспоминала обстоятельства смерти сына и то, как ей не позволили посмотреть на мертвого ребенка… Стефания решилась тайно увидеть Каспара во время его ежедневной прогулки в Хофгартене, городском саду – том самом саду, где его убили год спустя.

Когда Стефания увидела приближающегося Каспара, то едва не лишилась чувств: все в Каспаре напоминало ей мужа, герцога Карла-Людвига: «…тот же рост, те же плечи, такая же посадка головы, такая же походка». Но герцогиня, из понятной осторожности, не могла сказать окружающим о своем открытии. А тем временем Каспара убили.

Итак, если верить документам и устным свидетельствам, Хаузер явился жертвой политических интриг. Приемный внук Наполеона не должен был получить трон и заплатил жизнью за свое происхождение.

Однако в последние годы к разрешению загадки подключилась современная генетика. Генетический анализ биологического материала, взятого от ныне здравствующих потомков Стефании Баденской и Людвига Баварского, а также анализ останков несчастного Каспара однозначно позволили сделать вывод: ни о каком родстве с немецкими княжескими фамилиями не может быть и речи. Так что, скорее всего, правы были те из современников, которые называли отцом «европейского сироты» некоего солдата 6 го кавалерийского полка, расквартированного в Нюрнберге…

Джек-потрошитель. Точка в расследовании так и не поставлена

Пять раз маленький человек выныривал из ночного людского водоворота на лондонской Уайтчэпл. Пять раз он заговаривал с женщинами на улицах. Каждый раз эти женщины умирали, зарезанные тем самым способом, который выдавал кровавый почерк Джека-Потрошителя.

Дюжина детективов – любителей и профессионалов —имели свои продвинутые теории относительно личности таинственного маленького человека. Но никому не удалось разрешить этот вопрос окончательно. Спустя целое столетие после того, как он совершил свои ужасные преступления, они по прежнему остаются неразгаданными и таинственными.

Ист-Энд викторианского Лондона представлял из себя гноящуюся язву на лице Англии. Захудалые домишки теснились по обеим сторонам улиц, заполненных зловонными отбросами.

По вечерам аллеи, дворы и углы превращались в черные пещеры между освещенными светом свечей окнами. Внутри люди, которых было слишком много, боролись за место в тесных комнатах. Снаружи мужчины, женщины и дети составляли разношерстное общество, влачившее нищенское и часто преступное существование. Единственным спасением от такой жизни было забвение, которое можно было найти в бутылке с джином ценою в несколько пенсов. Для многих женщин проституция была единственным источником средств к существованию.

Джек-Потрошитель попал в этот котел осенью 1888 года. Вместе с ним пришли ужас и паника.

Для Мери Энн Николе наступили плохие времена. В сорок два года она уже не могла завлечь мужчину. Она не в состоянии была даже раздобыть несколько пенсов, чтобы уплатить за место в ночлежном доме, – последние медяки, которые у нее были, она уже истратила на джин. Когда на узкой улочке Бакс-роуд к ней подошел маленький человек, Мери подумала лишь о том, что у нее появился шанс провести эту ночь в тепле. Она не встревожилась даже, когда он завел ее обратно в тень. Всего лишь в нескольких метрах от них были люди.

Когда она поняла, что что-то не так, было уже слишком поздно. Джек-Потрошитель сделал шаг назад и, оказавшись у нее за спиной, зажал ей рот рукой. Затем он перерезал ей горло. В ранний утренний час, в пятницу, 31 августа 1888 года, ее изуродованное тело обнаружил извозчик. Потрошитель положил начало эпохи террора.

Перед тем, как нанести следующий удар, он выждал всего семь дней. Новой жертвой стала сорокасемилетняя Анна Чепман, тоже проститутка, известная как Темная Анни. К тому времени, как состоялась ее роковая встреча с Потрошителем, она уже умирала от чахотки – болезни, истощающей легкие. Ее тело нашел носильщик с рынка Спитлфилдс на заднем дворе дома 29 по Ханбери-стрит.

По Уайтчэпл поползли слухи. Некоторые говорили, что убийца носит свои ножи в маленькой черной сумочке. Прокатилась волна беспорядков – истерически настроенные толпы преследовали каждого, кто нес с собой сумочку. Для патрулирования улиц были сформированы специальные группы. Невинных, но подозрительных людей полиция арестовывала десятками.

Но Потрошитель не оставлял никаких улик. Полицейские врачи могли лишь сказать о нем, что он левша и что обладает некоторыми знаниями из области медицины. Убийства, говорили следственные хирурги, выполнены «ловко и с несомненным умением».

Ночью 30 сентября Потрошитель убил еще двух женщин и оставил ту единственную улику, которая могла бы стать ключом к разгадке его страшной карьеры. Позади дома № 40 по Бернер-стрит обнаружили Длинную Лиз Страйд, из горла которой все еще продолжала течь кровь. Труп Кейт Эдоус, изуродованный еще ужаснее всех остальных, лежал всего лишь в нескольких минутах ходьбы по Митр-сквер.

Ее изрезанное тело оставило дорожку из крови, ведущую к двери, на которой мелом были нацарапаны следующие слова: «ЕВРЕИ НЕ ТЕ ЛЮДИ, КОТОРЫХ МОЖНО БЕЗОСНОВАТЕЛЬНО ОБВИНЯТЬ». Означало ли это, что Потрошитель – еврей, мстящий миру, который был к нему несправедлив? Или он сумасшедший, который выносит и исполняет свои собственные приговоры? Каково бы ни было значение этого сообщения, оно было чрезвычайно важным.

Но эта надпись так и не была хорошенько изучена. По каким-то таинственным и необъяснимым причинам глава столичной полиции отдал приказ стереть ее.

Весь Лондон был охвачен ужасом, вызванным двойным убийством. Поползли слухи. Потрошитель – сумасшедший доктор. Польский дикарь. Русский секретный царский агент, пытающийся дискредитировать полицию. Пуританин, выведенный из себя пороками города. Было даже такое предположение: Джек-Потрошитель – сумасшедшая акушерка, смертельно ненавидящая проституток. Никому ничего не было точно известно. А тем временем Потрошитель оставался на свободе. И 9 ноября он вновь напомнил о себе.

Последним человеком, кто видел в живых (разумеется, не считая убийцы) двадцатипятилетнюю Мери Келли, был прохожий по имени Джордж Хатчинсон. Она клянчила у него денег, чтобы заплатить за свою крошечную комнату на Миллерс-корт, 13. Затем он видел, как она отошла в сторону и заговорила с маленьким, хорошо одетым человеком, у которого были светлые усы и низкая шляпа. На следующее утро ее расчлененный труп обнаружили в ее комнате.

Мери стала последней жертвой Потрошителя. Больше он не возвращался к своему ужасному занятию. Детективы до сих пор пытаются распутать это дело, но пока безрезультатно. Документация по этому делу была заперта полицией в Скотленд-Ярде. Но она не содержит почти ничего, кроме спекуляций и рассуждений на эту тему.

Причиной этого является то, что Потрошитель оставил совсем немного следов. Каждый раз после убийства он просто-напросто растворялся в бурлящей толпе на Уайтчэпле. Каким образом? Если он был бедным, то как получил те медицинские знания, которые использовал в своей кошмарной хирургии? Если он был богат, то как ему удавалось не бросаться в глаза среди жалкой нищеты, царившей в Ист-Энде? И как он незамеченным совершал свои преступления, когда для таких ужасных хирургических операций требуется не меньше часа? Эти вопросы остаются без ответа. Полиция закрыла это дело через несколько месяцев после смерти Мери Келли. И хотя им продолжали заниматься некоторые энтузиасты, их розыски не продвинулись дальше предположений.

Самая правдоподобная теория относительно идентификации личности Джека-Потрошителя принадлежит автору и радиоведущему по имени Дэниел Фарсон. Источником его расследования стали заметки сэра Мелвила Макнагтена, поступившего в Скотленд-Ярд через год после убийств и в 1903 году ставшего его главой. Согласно Макнагтену, полиция остановилась на трех подозреваемых: русском докторе-убийце по имени Михаил Острог, польском еврее и женоненавистнике Космански и развращенном адвокате, которого звали Монтегю Джон Друит.

Разгадка тайны Экзюпери

То, что не смогли сделать оснащенные новейшими приборами суда, занимавшиеся многие годы поиском самолета Антуана де Сент-Экзюпери на дне Средиземного моря, быть может, случайно удалось простой рыболовецкой шхуне «Горизонт».

26 сентября была сильная гроза, – рассказывал владелец «Горизонта» 54 летний Жан-Клод Бьянко, – когда они рыбачили в бухте неподалеку от берега между Марселем и Кассисом. Достав из сетей поблескивающий предмет, он ножом очистил его от наслоений и увидел толстый серебряный браслет, почерневший от времени и морской воды, в котором не хватало нескольких звеньев. На его пластине сначала проступило имя «Антуан», а потом фамилия «Сент-Экзюпери». «Этого не может быть, – воскликнул в тот момент Жан-Клод Бьянко. – Это мне приснилось!» Полная надпись, выгравированная в три строчки, гласила: «Antoine de Saint-Exupery (Consuelo), с/о Reynal and Hitchcock Inc., 4th Avc, N.Y City, USA».

Подлинность находки не вызвала у специалистов никаких сомнений. Консуэло – имя молодой аргентинки, жены знаменитого писателя, с которой он обвенчался незадолго до начала Второй мировой войны. Рейнал и Хичкок – американские издатели, опубликовавшие впервые на английском языке «Маленького принца» в апреле 1943 года, затем следует адрес их издательства.

За 54 года, прошедших со дня гибели Сент-Экзюпери, когда 31 июля 1944 года он вылетел с военной базы на Корсике, найдено первое вещественное доказательство того, что его самолет упал в Средиземное море. По поводу причин и места гибели Сент-Экзюпери существовала масса гипотез, основывавшихся на свидетельских показаниях: механическая неисправность самолета, воздушный бой, катастрофа в Альпах… В течение пятидесяти с лишним лет рождались все новые и новые версии, но ни одна из них не получила подтверждения. Несколько раз в Средиземном море в рыболовецкие сети попадали обломки самолетов, но то были «чужие» обломки. О загадочной гибели Сент-Экзюпери слагались легенды.

За месяц до последнего полета писатель чудом избежал смерти. Его физическое состояние было неблестящим, а левая рука оказалась наполовину парализована. Многие не понимали, почему 43 летний Сент-Экзюпери, которого по возрасту должны были списать, не прекращал боевые полеты. Некоторые его близкие были убеждены в том, что он «искал смерти». Перед своим последним полетом Сент-Экзюпери оставил записку своему другу Пьеру Даллозу: «Если меня собьют, я абсолютно ни о чем не жалею».

…Вместе с браслетом в рыболовецких сетях оказались два алюминиевых обломка. Они, вероятнее всего, принадлежат самолету «Лайтинг Р 38 № 223», на котором вылетел Антуан де Сент-Экзюпери. По мнению американских экспертов, эти обломки могут относиться к кабине пилота. Найден также кусок ткани, который, возможно, был частью его комбинезона. О своей находке рыбак Ж.-К. Бьянко сообщил президенту марсельской компании «КОМЕКС», которая специализируется на подводных поисковых работах.

Команда подводников тут же приступила к поиску самолета. Поскольку рыбаки не могли знать, в какой момент в сети попал браслет, предстоит обследовать морское дно площадью в 100 квадратных километров, где глубина составляет от 300 до 600 метров, не считая впадины в 2,7 километра. Океанографическое судно «Минибекс» с мощными гидролокаторами, которые «прощупывают» морское дно, зафиксировало более 200 сигналов, поступивших от металлических предметов, лежащих на морском дне. После каждого зафиксированного сигнала место обследуется с помощью небольшого робота, оснащенного видеокамерой. Дно в этом районе усыпано обломками военной техники времен Второй мировой войны. Поиск пока не дал никаких конкретных результатов, но работы будут продолжаться.

«Наша семья с огромным волнением узнала о том, что найден браслет, принадлежащий Сент-Экзюпери, который был подарен ему в Нью-Йорке в 1943 году, – заявил племянник писателя Фредерик д’Агэ. – Но мы не хотим, чтобы кто-то занимался поисками самолета и тревожил его морскую гробницу. Именно такова была воля его матери Мари Сент-Экзюпери».

Недопетая серенада Гленна Миллера

15 декабря 1944 года на военном аэродроме близ Лондона на борт одномоторного «Нортмэна» поднялся майор американских вооруженных сил Гленн Миллер. Согласно предписанию, он летел в освобожденный Париж, чтобы дирижировать оркестром американских ВВС на рождественском концерте для союзных войск. В самое последнее мгновение майор попросил изменить предписание с таким расчетом, чтобы попасть в Париж прежде остальных оркестрантов, а случайная встреча в офицерском клубе накануне вечером помогла ему получить место на борту маленького самолета, который, несмотря на дождь и туман, намеревался наутро совершить бросок через Ла-Манш.

Всегда боявшийся летать, Миллер весьма недоверчиво отнесся к одномоторной машине, и попутчику майора, полковнику Норману Бейзелу, пришлось напомнить, что если Линдберг сумел перелететь на одномоторном самолете через Атлантику, то уж до Парижа они как-нибудь доберутся.

«А где тут парашюты? – взволнованно спросил майор». И полковник с улыбкой ответил: «Да что с вами, Миллер? Или вы вечно жить хотите?»

А вскоре «Нортмэн» оторвался от земли, нырнул в туманную дымку и… исчез навсегда.

Лишь 24 декабря военные власти сообщили, что знаменитый музыкант и дирижер оркестра пропал без вести. Начинался решающий этап боевых действий в Европе, американское командование было занято гораздо более важными делами, и поэтому все охотно согласились с предположением, что «Нортмэн» рухнул в Ла-Манш из-за отказа двигателя или обледенения плоскостей. Никакого расследования и поисков останков не вели.

Но друзья и поклонники короля свинга не удовлетворились казенной версией, и вскоре поползли самые дикие слухи: самолет сбили немцы, и искалеченный, страшно изуродованный музыкант скрывается в каком-то полевом госпитале; Миллер убит в пьяной драке в парижском борделе; полковник Бейзел торговал на черном рынке, он застрелил Миллера и пилота и посадил самолет где-то во Франции; верховное командование арестовало майора как немецкого шпиона. Хотя эти истории звучали вздорно, таинственное исчезновение Миллера так и не получило исчерпывающего объяснения.

Гленн Миллер познал успех в 1939 году, когда ему было 35 лет. Пятнадцатью годами ранее он бросил колледж, перебрался на Западное побережье и стал тромбонистом в оркестре Бена Поллака, а потом играл с такими известными в 1920 х и 1930 х годах мастерами джаза, как Томми и Джимми Дорси, Ред Николе, Смит Беллью и король свинга Бенни Гудмэн.

Худощавый, серьезный молодой человек в очках без оправы прославился дотошностью, с которой неизменно доводил до совершенства каждый звук, добиваясь бархатистой мягкости, нежности и теплоты. Потерпев неудачу со своим первым оркестром, в 1938 году Миллер создал второй и вскоре был ангажирован нью-рошельским «Гленн-Айленд-казино» и музыкальным театром «Мидбрук» в Нью-Джерси. В 1939 году новый оркестр Гленна Миллера прорвался на национальное радио, и вскоре вся американская молодежь танцевала под знаменитые мелодии «В духе», «Пенсильвания 6—5900», «Полустанок фраков», «Нитка жемчуга» и самое известное творение Миллера «Серенада лунного света». В 1940 году доходы музыканта составили 800 тысяч долларов, а в 1941 м оркестр впервые снялся в кино. Это была лента «Серенада солнечной долины», для которой Гленн Миллер сочинил свою знаменитую песню «Чаттануга чу-чу». Она-то и принесла ему первый «золотой диск», поскольку пластинка с записью разошлась тиражом более миллиона экземпляров. Впрочем, сам Миллер подшучивал над собственным успехом, говоря: «Когда стоишь на балконе и видишь, как внизу отплясывают семь тысяч человек, это волнующее зрелище, особенно если знаешь, что после танцулек тебе отвалят четыре с лишним тысячи». А на вопрос, хотелось бы ему стать новым королем свинга, неизменно отвечал: «Я бы предпочел возглавлять один из лучших оркестров широкого профиля. Универсальность – вот чего я хочу добиться».

Через восемь месяцев после вступления Америки во Вторую мировую войну Миллер неожиданно отказался от своей головокружительной карьеры, добровольно пошел служить в армию и осенью 1942 года получил капитанский чин. Отыскав среди призывников и добровольцев одаренных музыкантов, он основал оркестр американских ВВС и на следующий год уже выступал перед курсантами, обучавшимися в Йельском университете в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. Здесь Гленн впервые попытался привнести в военные марши элементы свинга и получил головомойку от одного из старших офицеров. «Марши Джона Филипа Соузы были достаточно хороши в годы Первой мировой войны, сгодятся и сейчас», – заявил ему вояка и услышал в ответ: «А самолеты тех времен тоже сейчас сгодятся?» И верховное военное командование отступило. Армия США начала маршировать под свинг.

Оркестр ВВС гастролировал по всей стране, зарабатывая миллионы и передавая их в фонд военных усилий США, но Миллеру казалось, что он способен на большее. Наконец в 1944 году ему разрешили выступить перед американскими войсками, дислоцированными в Англии, и за пять с половиной месяцев оркестр ВВС дал 71 концерт, подняв боевой дух солдат так, как этого не смог сделать еще никто и никогда. Один генерал сравнивал значение выступлений Миллера с письмами из дома. Концерты передавали все радиостанции союзников, их слушали не только в Британии, но и на континенте. Но, как говорится, недолго музыка играла: вскоре передачи прекратились. Было предписано исполнять произведения на строго определенной громкости, и отдаленные станции просто не могли качественно принять слабый сигнал. И все же у Гленна Миллера появились в Британии «цивильные» поклонники. Из беседы с английской королевой музыкант узнал, что принцессы Елизавета и Маргарет-Роуз едва ли не ежевечерне слушают его выступления.

В декабре оркестру было приказано перебазироваться во Францию. Гленн провел бессонную ночь с 14 го на 15 е, обсуждая с приятелем планы послевоенной работы и уход на покой. Знаменитый музыкант мечтал провести старость на заблаговременно приобретенном ранчо в Калифорнии. Но… исчез. И целых сорок лет о нем не было ни слуху ни духу.

И вдруг Герб Миллер, младший брат Гленна, сделал потрясающее публичное заявление: великий маэстро вовсе не погиб в авиакатастрофе, а умер от рака легких в одном из госпиталей. Он действительно поднялся на борт «Нортмэна» 15 декабря 1944 года, но самолет приземлился через полчаса после взлета, и Миллера отвезли в госпиталь, где он скончался на следующий день. Именно Герб Миллер пустил слух о крушении самолета, поскольку его брат хотел «погибнуть как герой, а не загнуться на вонючей койке», и попытался подкрепить этот слух письмом Гленна, датированным летом 1944 года: «Я совсем исхудал, хотя ем за двоих, – признавался музыкант, который, как известно, выпускал изо рта сигарету только когда дул в свой тромбон. – Мне трудно дышать. Наверное, я серьезно болен».

По утверждениям Герба Миллера, никто не вел поисков и следствия просто потому, что не было никакого крушения. Более того, в сводках погоды за 15 декабря сообщалось, что температура воздуха на юге Англии была 5 градусов по Цельсию, и едва ли плоскости самолета могли обледенеть. И пилот «Нортмэна», и полковник Бейзел позднее погибли в бою, а Гленн, должно быть, погребен в братской могиле на одном из воинских кладбищ Великобритании.

Эта версия подкрепляется рядом обстоятельств. Во-первых, Гленн Миллер все чаще впадал в хандру и раздражение, а в последние месяцы жизни действительно выглядел изнуренным и страдал от болей в грудной клетке. По словам Дона Хейнса, помощника Гленна и администратора оркестра ВВС, Миллер очень похудел, и «сшитые на заказ мундиры висели на нем мешком». Джордж Вустас, режиссер радиоконцертов оркестра, вспомнил ночной разговор с Гленном, во время которого они обсуждали планы. «Не понимаю, чего ради мы тратим на это время, – со вздохом сказал ему музыкант. – У меня такое чувство, что вы отправитесь домой без вашего дирижера».

Военные власти США не подтвердили версию Герба Миллера, зато отставные британские летчики выдвинули свою и, наверное, более правдоподобную. И помог им в этом кинофильм сорокалетней давности.

В 1955 году была снята картина «История Гленна Миллера», главные роли в которой сыграли Джеймс Стюарт и Джун Эллисон. Посмотрев ее, бывший штурман ВВС Фред Шоу предложил собственную версию исчезновения знаменитого музыканта, но, увы, был осмеян газетчиками. Однако в 1984 году Шоу все-таки удалось добиться ее опубликования.

15 декабря 1944 года он был на борту бомбардировщика «Ланкастер», возвращавшегося из неудачного рейда на Германию. На подходе к южному побережью Англии самолет сбросил груз, в том числе и двухтонную бомбу, именовавшуюся в обиходе «домашним печеньем», которая взорвалась в нескольких метрах от поверхности воды. Любуясь этим зрелищем, Шоу вдруг заметил внизу «Нортмэн», а мгновение спустя стрелок в хвостовой кабине спросил по внутренней связи: «Видели, как перевернулась эта бабочка?»

По мнению Шоу, самолетик был уничтожен ударный волной от взрыва бомбы.

Члены общества благодарных поклонников Гленна Миллера запросили у редакции журнала королевских ВВС сведения, которые могли бы подтвердить рассказ Шоу. На их просьбу откликнулся пилот «Ланкастера» Виктор Грегори. Хотя сам он ничего не видел, но подтвердил, что штурман Шоу действительно заметил внизу «Нортмэн», а ныне покойный стрелок сообщил о падающем в океан самолете. Поскольку бомбардировщик провалил боевое задание, разбор полета не проводился, и Грегори не доложил о происшествии начальству. Судьба «Нортмэна» мало заботила его: он думал лишь о том, как бы в целости и сохранности добраться до дома.

После опубликования статьи Шоу сектор истории ВВС британского Министерства обороны провел-таки расследование этого загадочного события, хотя прежде англичане считали, что это дело американцев. «Нортмэн» взлетел с британского аэродрома и направлялся во Францию, но полетное задание не было оформлено должным образом, и теперь уже никто никогда не узнает, встретился ли маленький самолет с бомбардировщиками или же их разделяли десятки миль.

Спустя 53 года разгадать тайну исчезновения Гленна Миллера уже совершенно невозможно, да и вряд ли нужно. В конце концов, для нас важна его музыка, а не обстоятельства жизни и смерти. В январе 1946 года, спустя 13 месяцев после исчезновения Гленна, его оркестр под управлением Текса Бенеке впервые выступил в нью-йоркском «Капитолии». Еще пять лет радовал он слушателей полюбившимися им песнями эпохи свинга. В 1956 году, после успеха «Истории Гленна Миллера», оркестр возродился и возобновил студийные записи. Некоторые его музыканты продолжали выступать до конца 1970 х годов, и, говорят, их концерты были одними аншлагами, хотя молодежь в зале, разумеется, никогда не слышала «живой» игры самого Гленна Миллера.

Читать дальше: